Посол и министр больше темы Воробьева не касались, а окунулись в воспоминания о славных днях, когда министр еще был в оппозиции и мог позволить себе съездить с послом на охоту в Шотландию.
Посол спустил все дело на уровень консула, начавшего упорно требовать личного свидания с украденным соотечественником. Сначала англичане мягко отказывали, но потерпевший держался вяло и не высказывался против визитов к нему соотечественников. Сначала явился сам советник посольства Тенин и повел с ним увещевательную беседу о родине, о партийном долге, о советском народе. Беседу вел мягко, по-отцовски, ласково прищуривал глаза. Затем его почтил консул и говорил в том же духе, правда, с большой заботой о его детях, которым уже наверняка не устроиться в престижные институты в Москве, не говоря уже о работе.
— Вы пожалеете о своем шаге, Игорь, — говорил консул. — Родина у всех одна, как и жизнь. Вы измучитесь от тоски. А что скажут ваши дети? Ваши старые отец и мать? Подумайте о них.
Затем объявилась Ирина с сыном, убитая не столько бегством Игоря, сколько общественным позором.
— Как мы будем жить? — она громко сморкалась в платок, теребя мятые усики, насквозь промоченные слезами. — Что ты делаешь, Игорек? Ты бросаешь нас!
И сын, уже получивший в школе заряд о том, что нет ничего хуже предательства, интуитивно завывал ей в тон.
— Ира, все кончено, пути назад нет. — уныло повторял Игорь, и его голубые глаза блестели от слез.
— За что? за что? — всхлипывала она.
— Вернись, папуля! — тоже плакал сын. — Я люблю тебя!
Джордж, которому было поручено наблюдать за свиданиями, стискивал зубы, чтобы самому не разрыдаться от этих ужасных сцен. Игорь, как обычно, колебался и, возможно, вернулся бы, если бы не крики сына, фальшь которого его внезапно потрясла. Боже, снова жить с этой ужасной женщиной, вконец исковеркавшей мозги и душу ребенка своими идеологическими бреднями, оставить преданную Джейн и розовощекого младенца. нет! никогда!
Дженкинс и весь отдел ликовал по случаю победы над русскими в Хитроу, сражение называли русским Ватерлоо, где лавры герцога Веллингтона принадлежали Дженкинсу.
Вскоре с помощью контрразведки Воробьев переселился на охраняемую квартиру на окраине Лондона, Джейн с ребенком последовали туда и начали новую жизнь. Больше гуляли и смотрели телевизор, а еще больше времени проводили в постели, что совсем не так плохо, как некоторые считают.
— Вчера я был в школе славяноведения, мне обещают работу. Когда мы устроим свадьбу? Я хочу, чтобы мы обвенчались в церкви.
— Но сначала ты должен получить развод. К тому же я католичка, в какой церкви мы будем венчаться?