— Здесь нет никаких если, — твердо произнесла она. — Я легла в твою постель не для того, чтобы заставить тебя сделать мне предложение.
— О-о? — Хэркорт нежно очертил языком ее ухо. — Тогда, может быть, ты скажешь, чего хотела добиться от меня. Ты ведь не из тех женщин, для которых любовные похождения обычное дело. Я прав?
— Конечно нет. Ты сам только что убедился в этом! Я… — Эмитист замерла на вдохе, когда он стянул одеяло и принялся ласкать обе ее груди.
— Тогда объясни мне, — настаивал Нейтан. — Расскажи, что тебе от меня надо.
— Я точно не знаю, — задумчиво произнесла она. — Мне просто… хотелось узнать, как это бывает.
— Любопытство? Это все, что привело тебя сюда? Я тебе не верю, — упрекнул он, сильно прикусив мочку ее уха.
— Ладно. Нет, не только это, — призналась Эмитист, прикрыв глаза. — Это… это все зрело какое-то время.
— Зрело, конечно, — согласился Нейтан, скользя рукой вниз по ее телу, пока не добрался до мягких волосков внизу живота.
— Меня тошнит оттого, что люди указывают мне, как я должна себя вести, — сказала она, запрокидывая голову, — как думать. И никогда не быть… счастливой. Я хотела… — Его рука скользнула ниже, и Эмитист, запнувшись, замерла.
— Ты хочешь вырваться на свободу. Быть собой. Даже если еще точно не знаешь, что из этого получится.
— Да, — простонала она. — О да… но как ты?..
— Как я узнал? А что, ты думаешь, я делаю в Париже?
— Я не знаю. Я не знаю, что ты делаешь. Но…
— Но это хорошо, верно? Теперь никакой боли. Только удовольствие, обещаю.
Нейтан снова уложил Эмитист на кровать и, опустившись сверху, стал целовать ее.
Сначала она отвечала на его поцелуи, но потом застыла и, отведя голову в сторону, спросила:
— Что ты делаешь?
— Я даю тебе то, что ты хочешь. Я буду твоим любовником. И до тех пор, пока ты в Париже, мы будем встречаться в этой постели…
— Ты, должно быть, шутишь!
Нейтану показалось, что Эмитист собирается оттолкнуть его, и он, не переставая ее целовать, положил ногу поверх ее ноги и прижал к кровати. Наконец, она перестала сопротивляться и сама поцеловала его.
— Это слишком важно, чтобы шутить, — хмуро произнес он. — Я сделал тебе больно. И вместо того, чтобы доставить самое большое наслаждение, заставил страдать так, что ты чуть не убежала.
— Ты не один виноват в этом, — призналась Эмитист. — Я знала, что ты считаешь меня содержанкой месье Ле Брюна, и ничего не сказала тебе. Не сделала ничего, чтобы разубедить тебя в том, что я не из таких женщин. А потом согласилась на твое предложение и пришла сюда, как будто для меня это привычное дело…