— Так и я говорю, — сказал Тарас, — и ты меня лучше не ободряй. Я видел виды похлеще тебя. Понял?
— Я же не знал, — мягко ответил сержант, — я ведь только неделю как в вашей части.
— В этом все и дело, — миролюбиво сказал Тарас и вернулся к своему пулемету. — Может, пора, дорогой?
Было еще рано. Немцы навели только половину переправы. Часть переправы была уже вполне готова, по ней могли идти легкие танки и автомашины. Но в эти минуты лезвия прожекторов полоснули небо и ощерилась зенитная артиллерия. Пунктир трассирующих пуль прошил темноту. Потом с угрюмым воем ахнула бомба, переправа качнулась от взрывной волны, и два грузовика взлетели на воздух, а третий загорелся.
— Молодец, — сказал сержант, — отчаянный…
— Может, начнем, дорогой? — сказал Тарас, и голос его внезапно сник. Он прислушался, а спустя секунду пополз к камышам. — Идем за мной…
Они проползли до песчаной косы, вдавшейся в реку. В свете луны, прожекторов, вспышек орудий и ракет над переправой они увидели человека. Он полз, утопая по локти в песке, и звал своего командира:
— Отделенный… товарищ отделенный…
Тарас подождал, когда он доползет до камышей, а потом взял за руки и сказал властно:
— Быстро к пулемету… Понял?
— Есть к пулемету, товарищ отделенный, — сказал раненый, точно очнувшись.
Тарас перевязал ему ногу, достал из фляжки спирту и налил в кружку.
— Выпей за Остапчука, моего кореша.
Щеки бойца передернула судорога. Его, видать, здорово контузило, он приходил в себя.
— За Остапчука, — сказал он трудным голосом и выпил не морщась, по-моряцки.
— Еще? — спросил Тарас.
— Дай фляжку, — попросил раненый, — я прямо из нее. Мне стало легче с вами. — И он опорожнил фляжку, потом пожевал сухарь и выругался. — Я уже был почти на том берегу, как саданули по нас, и я потерял сознание.
— А наши?.. — спросил сержант.
— А куда же отступать? — ответил раненый. — Они же из морской пехоты.
— Слышал?! — торжествующе сказал Тарас и крепко пожал руку раненому, точно тот похвалил его.
— Чертова переправа, — пробормотал раненый.
Глаза его зажглись былой яростью, когда он посмотрел на реку: под пулеметным обстрелом сверху, под разрывами снарядов немцы наводили понтоны. Убитые падали в воду. Переправа рушилась от взрыва авиабомб по бокам, но немцы упрямо шли к своей цели.
До левого берега оставалось совсем немного, не более ста метров, и Тарас выкатил второй пулемет. Сержант помог ему подтащить патроны, а потом обернулся к раненому:
— Давайте простимся, ребята.
И обнялся с Тарасом, а потом с бойцом у пулемета.
Немцы подводили последний понтон, когда Тарас заложил ленту.