После убийства Кирова следствие вел Агранов, заместитель Ягоды. Все фальсифицировал. Подозревая это, Сталин назначил комиссию ЦК для проверки работы НКВД. В личном сейфе Ягоды обнаружили списки правоцентристской оппозиции и личные дела агентов царской охранки Зеленского, Зубарева, Иванова. Думаете, кем являлись бывшие провокаторы? Зеленский занимал пост секретаря Московской партийной организации. Зубарев был вторым секретарем Свердловского обкома. А Иванов работал секретарем Северо-Кавказского крайкома партии и по заданию Бухарина с двадцать восьмого по тридцать четвертый год организовывал голод, чтобы вызвать недовольство населения советской властью.
* * *
Вот какая публика орудовала всюду под прикрытием Бухарина и Ягоды.
Поэтому его секретарь Буланов на суде честно признался: «Все преступления, которые я выполнял, исходили от Троцкого и Бухарина. По их директивам мы убивали, калечили, сажали в тюрьмы абсолютно невинных людей. Не может быть нам пощады. И здесь пусть Бухарин не прикидывается. Он готов ради своего спасения утопить всех, но это опасный злодей нашего времени. Это они, Троцкий и Бухарин, обязали нас умертвить Менжинского и Куйбышева, Пешкова и Горького».
Однако были и самоуправство на местах и перегибы в органах НКВД. В январе 1938 года состоялся Пленум ЦК ВКП(б). На нем выступал Сталин, осудив нарушения революционной законности со стороны НКВД, партийных организаций, наркомов и особых отделов Красной Армии.
В НКВД развернулась ожесточенная критика, которой сегодня могла бы позавидовать любая гласность. Крыли, понятно, прежде всего начальство. По всей стране прошли бурные партийные собрания. Отовсюду решительно изгонялись клеветники, доносчики, подхалимы, карьеристы и прочая нечисть. В самом наркомате работала комиссия ЦК под председательством А. Андреева. В результате было освобождено от должности и отдано под суд тридцать тысяч следователей и других работников, причастных к беззакониям. Одновременно получили свободу сорок тысяч лишь военных. А всего было освобождено триста двадцать семь тысяч человек.
На многих расстрельных делах стояла подпись Хрущева, и многих людей он погубил из личной неприязни. Известна его ненависть к тем, кто хоть когда-то обидел его. В таком случае месть была неизбежна. Пусть даже через двадцать лет. Вот факты, которые существенно дополняют его облик.
Став в тридцать пятом году секретарем Московского горкома, Хрущев требовал поставить на свою машину правительственный сигнал, дать домой холодильник. Словом, обеспечить ему все соответствующие блага. Но Власик резонно возразил, что все это положено лишь члену Политбюро. Кто смел перечить всесильному тогда Хрущеву? Только принципиальный Власик. В 1952 году вместе с Берией Хрущев упек-таки его за решетку, а после освобождения поселил в коммуналку, где старик скончался от переживаний.