– Азамат… – Уколова явно нервничала.
– Сейчас… вот, смотри, Даша, сейчас… тварь скользкая.
– Азамат!
– Да сейчас. Вот, все нормально, все хорошо, сейчас кровь прекратится.
– Азамат!!!
Кабаны отходили. Пятились назад. Несколько поросят, подвизгивая, просто-напросто побежали. Пуля выдохнул, посмотрел на Дашу.
– Сейчас мы быстро пойдем дальше… Все хорошо.
Он обернулся… Выругался, понимая, что поторопился с обещанием.
Срезанная им дрянь больше всего походила на тридцатисантиметровый кусок скользкого гофрированного шланга. Не особо упругого, не насосавшегося плотно и крепко. И, скорее всего, пиявка была маленькая. В смысле возраста. В отличие от поднимающихся за пару метров от Уколовой двух родителей. Или родственников, какая тут разница?
Глядя на желтые костяные конусы, окружающие присоску у каждого из пожаловавших к ним страшилищ, Пуля мог только порадоваться их наглости. Подкрадись такие под водой… что делать? Интересно, почему старлей не стреляла? А, ясно, перекос. И с ее-то пальцами, плотно закутанными в насквозь мокрые бинты, затвор особо не передернешь.
– Отходим к берегу, – Пуля оттолкнул Дашу, – живее.
– Кабаны.
– По фигу, – Пуля, сунув рогатину под мышку, шагнул вперед, закрывая Уколову, – эти уж совсем мерзкие.
Первый бросок он не пропустил. Успел выстрелить, попав в бок летящей к нему коричневой огромной хищной кишке. Пули разнесли пару костяных наростов, разворотили плоть. Пиявка вывернулась, ухнув в воду и продемонстрировав выросшие у нее то ли ложноножки, то ли зародыши плавников.
Вторая нырнула. Даша дико заорала, ринулась к берегу. Пуля, чувствуя, как волосы встают дыбом, а пот на спине и по бокам поливает не хуже дождя, провел стволом прямо перед собой, нажав и не отпуская спуск.
АК загрохотал, поливая воду свинцом. Черная непрозрачная гладь вскипела, раскидываемая в стороны фонтанами попаданий. Пуля, отступая назад, орал, продолжая стрелять и жалея о магазине всего на тридцать патронов. Сердце колошматило, гоняя кровь пополам с адреналином.
Попал или не попал? Попал или нет? Автомат захлебнулся, сухо щелкнул бойком. Уколова что-то кричала у него за спиной. Под ногами скользило и сочно хлюпало. Вода, взбаламученная стрельбой, волновалась и совершенно не хотела показывать – что под ней.
Он все же упал, оступившись то ли на корне, то ли на ветке, то ли на чьих-то костях. Упал, погружаясь в воду по самые плечи, вжав голову, когда холодная вода залилась за воротник. Зато успел схватиться за древко рогатины и широким махом провести ее пером перед собой, под водой, желая хотя бы как-то попасть в чудовище.