Раздался звонок в дверь. Причем так, как будто кто-то пытался взломать ее. Затем дверь открылась, и на пороге появился верзила, за ним маячил еще один силуэт.
Большой и маленький — точно, как их описывали бродяги из трущоб. Да, маленький был Поли Орчидом. Он улыбался и довольно потирал руки.
Верзилу я никогда раньше не видела. Это был здоровый парень, с лицом, как картофелина, которая не прошла в порту контроль на свежесть, и грязными светлыми волосами, постриженными очень коротко и неровно. Вид у него был беспокойный. Когда он подошел поближе, я услышала, как бурчит у него в животе. В руке верзила держал свернутый кусок провода. Орчид взял провод, затем поклонился и поцеловал меня в щеку. Я бы плюнула в него, но не могла двинуться с места.
— Привет, Кэрли, — сказал он, — разве я тебе не говорил, чтобы ты не лезла не в свое дело?
Он улыбнулся.
— Молчишь? Ты что, смутилась? Ну-ка, дай мне руку!
Он взял мою руку в свою. Я почувствовала, что меня тошнит, и в этом нет ничего странного.
Слишком противоречивые эмоции я пережила за этот кроткий промежуток времени. Сначала облегчение, при словах доктора Ли, затем — ужас после того, как оказалось, что он лжет. Поэтому от одного вида этих двоих в моем офисе у меня в желудке все перевернулось. Видеть, как кусок дерьма дотрагивается до тебя и обращается как с игрушкой, — это уж слишком. Пищеварение не находится под контролем нервной системы; весь мой обед оказался на нем.
Он отпрыгнул, и я заметила, как верзила улыбнулся, едва растянув губы. Орчид, видимо, догадался, что его помощник улыбается, потому что, даже не взглянув на него, сказал:
— Закрой рот, Бобо.
Вернее, он скорее прокричал это, чем сказал.
— Черт побери, теперь мы все это вытрем.
При этих словах он с размаху шлепнул меня по лицу, но в последний момент слегка придержал руку — думаю, что он не хотел, чтобы след остался навечно, хотя не понимаю, зачем ему волноваться по этому поводу. Все равно, было чертовски больно.
— Я уже давно хотел повеселиться с тобой, пока ты не на постоянной службе, — сказал он, — так, чтобы это время запомнилось нам обоим. Но ты испортила мне весь аппетит. — Он усмехнулся: — Никогда не думал, что это возможно.
— Поли, — сказал Бобо, — если ее рвет, хотя она парализована, то с ней и кое-что другое может происходить непроизвольно, я слышал об этом.
Орчид взглянул на него, но ничего не ответил, видимо, он тоже об этом слышал.
То, что меня не собираются насиловать, не придало мне спокойствия. Они не разговаривали со мной, пока доставали все необходимое и убирали всю гадость. Закончив, они по-прежнему не теряли время на разговоры. Орчид вытащил меня за руку из кресла, бросил на пол, заломил руки за спину и связал их, затем — ноги, засунул в рот кляп и вытащил из внутреннего кармана жакета пистолет. Он положил его на стол. Теперь я абсолютно беззащитна, даже если бы не была парализована. Орчид протянул руку, отключил компьютер и отступил в сторону.