После того как наш пёс, Красный, оторвал отцу одно яичко, дедушка погрузился в пучину отчаяния. Тётка Лю успокаивала его: «Одна головка чеснока острее». Краса, моя будущая мать, по указке тётки Лю заставила изуродованный после ранения «перчик» причудливой формы встать, подтвердив тем самым, что воскуривание благовоний рода Юй не прервётся. Дедушка, услышав радостную новость, выскочил на улицу и, обращаясь к бледно-голубому небу, возносил молитвы. Это было поздней осенью, тогда в небе то и дело строгим строем пролетали на юг караваны гусей, а в низине появились сосульки, похожие на собачьи зубы. Подули северо-западные ветры, и началась такая студёная зима, каких почти не бывало в истории края.
Хибарку, в которой они ночевали, забили доверху сухими гаоляновыми листьями, а в помещении, где готовили пищу, запасли большое количество гаоляна. Дедушка с отцом частенько ходили охотиться на собак, чтобы добыть пропитание, укрепить здоровье и поправить физическую форму. Они надевали сшитые тёткой Лю из собачьих шкур штаны и куртки, а также меховые шапки, изготовленные совместными усилиями тётки Лю и матери. Они прятались на холмах позади низины и из засады стреляли по собакам. В низину полакомиться мертвечиной приходили дикие собаки, неорганизованные и недисциплинированные. После того как нашего Красного убили, собаки в дунбэйском Гаоми из армии превратились в разрозненных солдат, стая так и не объединилась. Мир людей, который поздней осенью практически был порабощён собаками, зимой снова взял верх, человеческая натура победила собачью, серо-белые тропки, протоптанные сворой собак, постепенно слились с окружающей чёрной землёй, и, только обращаясь к своей памяти и воображению, можно было различить дорожки, оставшиеся после борьбы за господство.
Отец и дедушка ходили на охоту раз в два дня и каждый раз убивали по одной собаке. Благодаря полезному собачьему мясу отец и дедушка получали нужное количество питательных веществ и калорий и на следующий год весной были полны энергии и сил. Снятые с собак шкуры прибивали на разрушенной стене вокруг деревни, издали они напоминали прекрасные фрески. Весной сорокового года отец внезапно резко вырос на два кулака, и всё благодаря жирному собачьему мясу. Псы, питавшиеся замёрзшими трупами, нагуляли жир. Всю зиму отец питался собачатиной — можно сказать, это было замаскированным людоедством. Потом отец вырос очень крепким и здоровым и убивал, не моргнув глазом. Связано ли это с тем, что всю ту землю он в общем-то ел человечину?
Разумеется, время от времени они пытались разнообразить своё питание, и тогда дедушка с отцом ходили в низину поохотиться на диких гусей.