На лице Пастельняка отразилось замешательство: он никак не ожидал, что Григулевич мог иметь личную встречу с Берией.
— Тогда ты, конечно, прав, — невесело пробормотал куратор.
Поняв, что тот удовлетворен ответом, Иосиф спросил:
— А с какой целью вы приехали в Гавану?
Удивившись бесцеремонному вопросу молодого разведчика, Пастельняк впервые улыбнулся и сказал:
— Я приехал сюда для того, чтобы проинструктировать тебя перед отъездом в Аргентину.
— И когда же я должен туда выехать?
— В середине декабря.
— Тогда у меня к вам есть один очень важный вопрос.
— Какой именно? — насторожился куратор, ожидая опять неприятного сюрприза.
— Во время работы в Мексике я познакомился с одной прекрасной и умной девушкой по имени Лаура. Данные на нее в Центре есть. Она согласилась сотрудничать с нами, и с ведома Тома я завербовал ее в качестве связной. Потом агентурные отношения переросли в более близкие… Словом, мы полюбили друг друга и хотели бы соединить свои жизни узами брака. Скажите, может ли она поехать со мной в Аргентину и стать моей женой…
— Ах вот в чем дело! — воскликнул Пастельняк и неожиданно умолк. Несколько секунд он, глядя в упор на Иосифа, молчал, потом медленно, растягивая слова, заговорил: — Нелегкое ты затеваешь дело, друг Антонио. И вопрос ты поставил не в той очередности. Сначала надо получить разрешение, чтобы мексиканка стала твоей женой, а потом уже говорить о совместной командировке на край света. Боюсь, что получить от Центра санкцию на заключение брака с иностранной гражданкой будет архисложно. Ты же был в России и, очевидно, знаешь, что отношение к иностранцам в Советском Союзе неважное. Даже те из них, кто приезжал с добрыми намерениями по линии научно-технического или культурного обмена, всегда подозревались в проведении шпионской или антисоветской деятельности.
Григулевич изменился в лице и с недоумением спросил:
— А что же мне делать?.. Не ехать в Аргентину? Возвращаться к ней в Мексику?
— Я, конечно, поддержу твою просьбу и в резидентуре, и при направлении запроса в Центр…
В порыве злости на все и вся Иосиф резко бросил:
— Я считаю, будет недостойно и негуманно, если кто-то там, в Москве, попытается разрушить наши чувства! Разъединить нас! В конце концов мы ведь можем и исчезнуть из Латинской Америки, как в свое время исчез Орлов из Барселоны, Кривицкий из Парижа и кое-кто еще из других стран.
Взгляд Пастельняка снова стал тяжеловесным, затем он недобро прищурился и предостерегающе произнес:
— Не советую тебе, Антонио Молина Миранда, калечить жизнь себе и своей девушке. «Орлы» из «летучего эскадрона» достанут вас даже на небесах. Я полагаю, что руководство разведцентра подойдет к твоей проблеме с пониманием и примет справедливое решение. Любящая душа разведчика-нелегала не должна находиться далеко от его пассии. Когда Том вернется в Москву, я уверен, он замолвит слово о «бедном гусаре» и о его личной проблеме.