— Когда я смогу узнать о решении Центра?
— Сразу, как только приедешь в Буэнос-Айрес и наладишь связь с нашей резидентурой. Переписку ты должен вести только через почтовый ящик известной тебе Лизи с использованием тайнописи.
Затем куратор обозначил перед Григулевичем задачу по созданию в нескольких южноамериканских государствах независимых друг от друга подрезидентур со своими явочными конспиративными пунктами и курьерами.
— Начинать надо с организации нелегальных точек в Чили, Уругвае и Бразилии, — пояснил он. — И возглавить их должны соответственно — Алехандро и Марио… Ну, а Бразилию и Аргентину ты должен взять на себя. В случае нападения Германии на Советский Союз, — а мы не должны исключать этого, — основной задачей всех нелегальных загранточек должна стать разведработа против стран блока Берлин — Рим — Токио. Особое внимание обрати на деятельность профашистских групп и организаций, на их численный состав и на то, кто возглавляет их и финансирует. За тобой же остается проблема восстановления прерванных не по нашей вине дипломатических отношений с Мексикой, Колумбией и Уругваем. Ну не в прямом смысле восстановление, а чтобы через свои связи ты попробовал побудить чиновников дипломатических ведомств этих государств к налаживанию контактов с Наркоматом иностранных дел СССР.
Далее Пастельняк обозначил перед ним еще одну задачу — по добыванию информации о степени зависимости латиноамериканских стран от США и стратегии их внешнеполитической линии по отношению к Советскому Союзу.
— В Аргентине ты должен легализоваться под своей прежней литовской фамилией, — продолжал инструктировать его Пастельняк. — Но среди знакомых и друзей ты должен остаться тем же Хосе Ротти. Натурализацию желательно осуществить не в Буэнос-Айресе, а сначала в какой-нибудь провинции.
— Это я найду где. А как быть с легендой?
— Она тоже остается прежней. В Аргентине постарайся открыть какое-нибудь свое дело, пусть даже и убыточное. Потом закроешь его. Словом, надо пустить пыль в глаза…
— Это я умею делать. Можете быть уверены, я не подведу! Главное, чтобы не прервалась связь с Центром…
* * *
В аргентинском отеле «Плаза» Григулевич зарегистрировался под своим прежним именем Хосе Ротти.
Выложив вещи из чемодана в платяной шкаф, Хосе переоделся, подошел к окну и долго смотрел на открывшуюся панораму одной из красивейших столиц мира. «Теперь надо опять входить в новую роль, — подумал он. — Кем я только не был в последние годы — и французом, и поляком, и испанцем, и американцем, и мексиканцем, и кубинцем. И все они — и Ковальский, и Хосе Перес Мартин, и Хосе Окампо, и Луис Фальконе, и Мануэль Бруксбанк, и Фелипе, и Хосе Ротти, и Молина Миранда Антонио — существуют уже сами по себе, располагаются по значимости на совершенно разных уровнях моей жизни. Трудно было совмещать их в одном лице и оставаться при этом самим собой… А может быть, я уже перестал быть самим собой и потому допустил оплошность, оставив вдали от себя дорогую моему сердцу девушку…»