Вот почему в Евангелии от Иоанна Иисус совершенно иначе высказывается о себе, чем в более древних евангелиях. У Марка, Матфея и Луки (и их источниках вроде Q) Иисус почти ничего не говорит о себе. Да, он называет себя Сыном Человеческим и предсказывает собственную мученическую кончину и воскресение (Мк 8:31; 9:31; 10:32–33; Мф 11:27). Есть и намеки на его идентичность. Но его учение никоим образом не сосредоточено на нем самом. Напротив, в центре синоптических евангелий – Бог, его грядущее Царство и необходимость покаяться в преддверии новой эпохи. А у Иоанна все иначе: скорое наступление Царства Божьего отсутствует, а Иисус учит в основном о себе; он есть Тот, кто сошел с небес, чтобы дать людям жизнь вечную.
Поэтому у Иоанна и только у Иоанна Иисус говорит смелые и поразительные слова о своей божественности:
Я – хлеб жизни. (Ин 6:35)
Прежде нежели был Авраам, Я есмь. (Ин 8:58)
Я – свет миру. (Ин 9:5)
Я и Отец одно. (Ин 10:30)
Я – воскресение и жизнь. Верующий в меня, если и умрет, оживет. (Ин 11:25)
Я – путь, истина и жизнь. (Ин 14:6)
И так далее. В четвертом Евангелии Иисус большей частью учит о том, кто он, откуда пришел и какие дары дает. У синоптиков мы ничего такого не находим. Таким образом, самая суть учения оказалась изменена.
В неканоническом Евангелии от Фомы, написанном после Евангелия от Иоанна (по мнению многих ученых, около 120 года), она меняется еще сильнее. (Мы упоминали его в главе 1 и подробнее обсудим в главе 6.) Здесь весть о будущем Царстве – центральная в древнейших евангелиях и, видимо, в проповеди самого Иисуса – не просто трансформируется (как у Иоанна). Против нее выступает сам Иисус! Иисус учит, что спасение вовсе не приходит в этот мир. Но возможно спасение из этого мира: если человек поймет и правильно истолкует тайные учения Иисуса, у него есть шанс освободиться от материальных оков нашего бытия. Поскольку вечная жизнь возможна лишь в небесных сферах наверху, а не на Земле, то приписывать Иисусу весть о будущем Царстве Божьем, значит, ничего не смыслить ни в Царстве, ни в проповеди Иисуса. Более того, Евангелие от Фомы, в отличие от более древних евангелий, не обусловливает спасение верой в Иисуса, его смерть и воскресение – достаточно внимать его учению.
Подведем итоги. Да, суть предания нередко сохраняется при устной передаче, но так бывает не всегда. Как видим, могут меняться и ключевые моменты. В данном случае суть изменилась по вполне определенной причине: весть Иисуса о скором апокалипсисе не выдержала проверку историей. Поэтому воспоминания о ней увяли и исчезли, а на смену им пришел образ неапокалиптического (и даже антиапокалиптического) Иисуса. Как мы уже неоднократно видели, память касается не только прошлого: она тесно связана с настоящим тех людей, которые вспоминают прошлое.