— Решил проведать соседей, заодно свежей стерлядкой и пирогами с зайчатиной угостить. Микроха нагнулся к корзине, да так и замер в таком положении. Шея вытянулась, очи вылезли из орбит и в них застыл смертный ужас. Взгляд был направлен куда — то за спину женщинам.
Ольга обернулась. В сажени от неё, широко расставив лапы и обнажив вершковые клыки — стоял Лука. Трактирщик закрыл голову двумя руками. Упал на колени, ткнулся лбом в землю и завыл тонким голосом:
— Мамочка моя, моя мамочка! Боженька мой Перун, за какие грехи нас караешь! За что послал нам смерть такую страшную, от зверя лесного, клыкастого! Пусть лучше варнаки разбойники, темной ночью, ножиками нас прикончат! Не дай жизнь свою оборвать в пасти чудища невиданного! — На портах появилось мокрое пятно, а между колен образовалась небольшая лужа. Ольга отступила назад, прикрывая собой причитающего соседа, выставила перед собой руку:
— Стоять Лука! Это свой, это наш друг! Он нам худа не сделает! Ступай на место, за нас не беспокойся: — и топнула ногой. Мгновение волк раздумывал, а затем, поджав хвост, затрусил к своему логову.
Если с Лукой трудностей не возникло, то с Микрохой пришлось много повозиться. Вначале он никак не хотел вставать на ноги. Когда вдвоем с Домной, наконец, удалось оторвать от земли — он продолжал, как молитву, повторять свои причитания.
Плеснули в лицо ведро колодезной воды — не подействовало. Ольга похлопала его по щекам — впустую. И лишь когда Домна догадалась влить ему в рот пол — кружки ерофеича, который она держала для травяных настоек — начал приходить в себя. Когда очи вернулись в глазницы, дрожащим голосом спросил: — Это все было наяву, или я на солнышке перегрелся так, что морок на меня насел?
— Все было наяву, дядька Микроха. Но ты зря испугался: это была наша собака, точнее волк: — Лука. Он очень добрый, хотя по виду страшный. Когда к его обличью привыкнешь — обыкновенная дворовая собака, хотя и ростом весьма крупная.
Трактирщик, постукивал зубами и периодически потряхивал головой, словно отгоняя видения. Он даже не подумал сопротивляться, когда его под руку взяла Домна и повела в направлении постоялого двора.
Когда Ольга подошла к лежке, Лука встал к ней на встречу. Показалось, что взгляд у него, был немного виноватым. А может и на самом деле ей не показалось:
— Малыш, умоляю тебя, постарайся как можно меньше попадаться на глаза людям. Это мы: я, отец, баба Домна, жеребцы Бутон и Вий — знаем, что душа у тебя не обросла волосами и видим в тебе друга. Все остальные — зрят лесное чудище. Может, со временем и они поймут, что опасности для жителей моего рода ты не несешь. Но это будет потом!