— Себя не похвалишь, никто не похвалит, да? — В комнату, отворив скрытую за дубовой панелью дверь, вплыла, иначе не скажешь, хрупкая женщина в чуть старомодном закрытом платье, уже давно седая, но всё ещё способная с лёгкостью покорить любого мужчину своей зрелой красотой, статью и нежной улыбкой. Впрочем, «любые мужчины» ей были не нужны. Привычно поцеловав сидящего за столом мужа в щёку, она ласково взъерошила его волосы. — Идём, потрясатель вселенной, стол накрыт, правнуки уже салфетки жуют.
— А праправнуки в голос орут. — Хмыкнув ей в тон, он неожиданно легко взмыл над креслом и подхватил женщину на руки. — Идём, ладушка моя. Посмотрим на нашу молодёжь, полюбуемся.
— Ты сегодня решил удариться в поэзию? — Промурлыкала та, обжигая ухо мужа горячим дыханием и, закинув руки ему на плечи, величественно, насколько это позволяло её положение, кивнула, блеснув смешинками в глазах. — Поехали, мой трубадур.
— Надеюсь, дети не будут уж слишком шокированы нашим выходом. — Фыркнул тот.
— Они уже давно привыкли к твоим выходкам, милый. — Улыбнулась женщина.
— Это им только кажется.
На следующий день после отъезда младших Бийских, я стоял перед раскрытыми воротами гаража на хозяйственном дворе хутора и... и изумлялся. Прежде, мне не доводилось заглядывать в это каменное здание, вросшее в землю чуть ли не по самые окна, маленькие, мутные и узкие. И я предположить не мог, сколько железного хлама хранят владельцы в этом приземистом строении. Чего здесь только не было. Остов какого-то ржавого трактора соседствовал с огромным четырёхдверным кабриолетом, сверкающим полировкой чёрно-белого корпуса и сияющим хромом молдингов, окантовкой фар и многочисленных финтифлюшек. Тут же притулился и уже знакомый мне по поездке в Ведерников юрт, пикап. А дальше, в глубине обширного помещения виднелись завалы какого-то хлама. Он был везде, на полках, на верстаках, громоздился кучами на полу и прятался в пыльных ящиках.
Пока я обозревал эту картину, дед Богдан скрылся за ржавым монстром, и по гаражу почти тут же прокатился какой-то грохот, следом раздался сдавленный мат старика, и я поспешил ему на выручку, но почти тут же остановился. Кажется, он управился и без моей помощи. Дед Богдан вышел из-за остова трактора и бросил на верстак пыльный чехол.
— Иди сюда, Ерофей. — Кивнул он мне. Заинтригованный происходящим, я тут же оказался рядом со стариком и удивлённо охнул.
— Хех. — Заметив мою реакцию, дед Богдан усмехнулся и, привычным жестом расправив усы, подтолкнул меня в плечо. — Я тут подумал, что выписывать кругаля по окрестностям на автобусе, каждый день добираясь до гимназии, тебе будет не с руки. Долго и муторно, а вы, молодёжь, вечно куда-то торопитесь. Ну и вспомнил об этом малыше. Он, конечно, не новый, на нём ещё Бран колесил, но машинка надёжная и ухоженная. В общем, пользуйся, Ероха.