Маргарет и Энтони провели целый день на Мертон-авеню, приглядывая за Лилли, которая была слишком взволнована оттого, что мама и папа возвращаются домой. Когда они шли по дорожке, Мэттью обнимал жену за талию. Она передвигалась медленно, держась за калитку и слегка покачиваясь при каждом движении, ее матка пульсировала, когда она делала очередной шаг.
Миссис Не-очень стояла на тротуаре. Она молчаливо наблюдала за тем, как Джессика на дрожащих ногах выходила из машины.
– Итак, вы вернулись, – сказала она. – Желаю вам удачи. – Это было так похоже на доброжелательность, которой эта женщина никогда не проявляла, что у Мэттью на глазах выступили слезы.
Когда они вошли в дом, Лилли, переваливаясь, побежала к маме, а сверху за ней стремительно погналась бабушка Маргарет.
– Я сделаю тебе чашку чая, Джесс, секундочку. – Маргарет поцеловала невестку, встретив ее в коридоре. – Я разговаривала с Корал, она, разумеется, целует тебя и говорит, что приедет, как только ты немного придешь в себя.
Джессика кивнула, благодарная за их участие.
– Проходи и садись, Джессика, – ласково проговорил Энтони.
– По правде сказать, папа, мне кажется, что она хочет поспать и немного полежать. – Мэттью смотрел на жену.
– Да, разумеется. Разумеется, – негромко проговорил Энтони, сомневаясь, правильно ли он поступает или высказывается.
– Пойдем, Джесс, давай уложим тебя. – Положив руку на хрупкую спину жены, Мэттью повел ее наверх по лестнице.
Чистое покрывало было отвернуто. Джессика осторожно опустилась на матрас, а Мэттью снял с нее тапочки, поднял ноги на кровать и накрыл одеялом. Наклонившись, он заботливо, по-отечески поцеловал ее в лоб.
– Тебе нужно поспать, любовь моя, я скоро приду и проверю, как ты. Я покормлю Лилли и успокою ее.
– Мэтт?
– Да?
– Это случилось из-за меня. Это моя вина. Но я сделала это для нас, для нас и для Лилли, – пробормотала она.
– Нет, нет, Джесс. Разумеется, это не твоя вина! Такое случается, иногда без всякой причины. Ты не должна так думать. Не беспокойся об этом. – Когда он нежно поцеловал ее еще раз, ее глаза уже были закрыты.
Ей хотелось просто скрыться от мира, исчезнуть. Она лежала в темноте, слушая, как Маргарет, Энтони и Мэттью суетятся вокруг Лилли. Она слышала, как щелкнул выключившийся чайник, как звякнули поставленные на стол фарфоровые чашки, как брякнули столовые приборы. Она слышала, как звонит телефон, как течет из крана вода, как стекает вода в туалете и как отдаются эхом их приглушенные голоса. Ей казалось, будто она плыла, словно она была где-то снаружи и заглядывала в окно. Она услышала, как кто-то всхлипывает, и ощутила печальную, гнетущую атмосферу, горе, о котором говорили шепотом. Но она не ощущала ничего, кроме вины и облегчения, словно ей дали передышку. И это было правдой. Ей очень хотелось, чтобы это было правдой. Ее желание осуществилось.