Джессика ухмыльнулась.
– По-моему, ты говоришь как сумасшедший!
– Черт побери, Джесс, не говори чепухи. – Оба от души расхохотались точно так же, как прежде.
У них был шикарный номер, пышный и причудливый, в нем была кровать с балдахином и старинные столики в форме полумесяца, на которых стояли элегантные лампы, что придавало номеру определенный уют. Через большое подъемное окно с завязанными шнурами бархатными шторами открывался чудесный вид на потрясающе ухоженный парк. В смежной с номером ванной комнате со старинным латунным радиатором стояла большая овальная ванна.
– Здесь довольно мило, – пробормотала Джессика, сидя у спинки кровати и доедая большую порцию равиоли с омаром и запивая шампанским. Сначала она сомневалась, стоит ли ей пить, учитывая, что она принимает лекарства, но они с Мэттью решили, что за один вечер ничего не случится, в конце концов, это было своего рода лечением. После второго бокала она согласилась с тем, что это великолепная мысль!
Оба лежали посередине кровати, на смятых простынях и смотрели в окно. Вечер был тихим, воздух – теплым, а обстановка – замечательной.
Положив голову мужу на грудь, она ощущала под своей щекой тихую пульсацию. Она моргнула.
– Я пощекочу тебя ресницами, – прошептала, она, моргая ресницами и прикасаясь к его бледной коже и чувствуя, что Мэттью обнимает ее. Они разговаривали тихо, не спеша.
– До встречи с тобой меня никто не щекотал ресницами. Помнишь?
Она улыбнулась.
– Ты многого тогда не знал.
– Верно. – Он чмокнул ее в макушку.
– Ты не знал, как нужно называть машины. Помню, я спросила тебя, как называется твой маленький «Фиат», а ты посмотрел на меня так, словно я спятила. У него был номерной знак R ноль пятьдесят пять, а ты разъезжал на «Россе», даже не догадываясь об этом. – По тому, как всколыхнулась его грудь, она поняла, что он тихо смеется.
– И я не знал, когда нужно приправлять еду красным или коричневым соусом[15].
– Но это так легко запомнить. – Она закатила глаза. – Красным соусом приправляют все блюда, за исключением тех, что начинаются на букву «П», такие как пирог или паста, в этом случае употребляют коричневый соус. Во всех остальных – красный соус. Это так легко.
– А как насчет паэльи?
– Ее, умник, едят вообще без всякого соуса, хотя мы нечасто ели паэлью, когда я была маленькой. Впрочем, и рыбные палочки мы ели довольно редко.
Они рассмеялись, лежа, прижавшись друг к другу, расслабившись оттого, что им удалось раздуть пламя счастья из едва тлеющих угольков. В глубине души Джессика испытывала головокружительное удовлетворение, словно она прошла курс лечения. Ей стало легче, намного легче. Это было лекарством для нее, тем, в чем она нуждалась – лежать в объятиях своего мужа, наслаждаясь покоем оттого, что они вместе и только вдвоем. Она заговорила тихим голосом, понимая, что может все испортить, и беспокоясь о том, поймет ли он ее.