– Я хочу, чтобы ты подумала над тем, о чем мы говорили. Пансионат для выздоравливающих от послеродовой депрессии, йога, свежий воздух, здоровое питание. Маргарет и Энтони были просто в восторге, и твоим родителям эта идея очень понравилась. И мы тоже хотели бы поучаствовать, правда, Полли?
Полли кивнула.
– Еще спрашиваешь. Мы поедем туда же, куда и ты, Джесс, ты от меня не отделаешься!
Джессика улыбнулась, она никогда не собиралась избавляться от нее.
– Я могу вести занятия по релаксации, а ты могла бы преподавать живопись. Это действительно пошло бы всем на пользу, и там прекрасное место для того, чтобы продолжить лечение.
Джессика отстранилась от подруги.
– Посмотрим. – Она не могла ответить ничего другого, она хотела жить одним днем.
– Сообщи нам, когда все устроится, и мы прилетим первым же свободным рейсом, обещаешь? – Полли сдерживала подступившие слезы.
– Обещаю. – Джессика послала ей воздушный поцелуй.
Через пять часов Джессика, расплатившись за такси, с улыбкой поблагодарила водителя. Вытащив ручную кладь из багажника ржавой машины, она вдохнула теплый вечерний воздух. Она скользнула глазами по саду, вспоминая медовый месяц, когда они с Мэттью бродили вокруг виллы нагими, ели печенье в кровати и, сидя на террасе, пили холодное пиво. Она никогда не ощущала себя такой беззаботной, такой счастливой. Она медленно прошла по дорожке к входной двери, наклонилась и, встав на четвереньки, вытянула руку, стала рыться в земле под кустом. Она с облегчением вздохнула, нащупав пальцами холодный твердый металл. Она нашла старую консервную банку. Перевернув, она потрясла ее и с удовольствием услышала, как звякнули ключи. Маргарет успокаивала ее, уверяя, что ключи будут там, где они их оставили.
Открыв дверь виллы «Оранжери», Джессика прошла в хозяйскую спальню, где сняла с себя одежду и проскользнула между накрахмаленными белыми простынями на двуспальную кровать, которую они когда-то делили с мужем. Обхватив руками подушку, она крепко прижала ее к себе. Прежде чем отдаться во власть сладкой дремоты, она завела будильник.
Через четыре часа ее разбудил пронзительный звон будильника. Она медленно слезла с матраса и надела ночную рубашку, а потом застелила постель, туго натянув верхнюю простыню и разгладив складки на подушках. Выпив в одиночестве бокал красного вина, она вышла на воздух, на террасу. Была полночь.
Джессика зажгла свечу и, держа ее в вытянутой руке, смотрела на величественную горную цепь Трамунтана, зубчатый профиль которой серел на фоне темного неба. Теплый ветер овевал ее. Для нее это было совершенно особое время суток, когда море светилось в лунном свете, а на землю опускалась тишина. На горизонте кружили фиолетовые тучи. Джессика смотрела прямо на них, она больше не боялась, вспоминая о том времени, когда ее выживание зависело от того, появятся ли в них просветы, через которые можно было бы просунуть голову и вздохнуть. Больше не боялась.