Пока он изучал эту сцену, в дом вошёл отец с охапкой дров, неловко скинул ботинки и направился в гостиную.
— Доброе утро, — пробормотал Майло, обращаясь к маме, которая помогала миссис Каравэй с тарелками.
— Блины на плите, — сказала миссис Пайн. — Целая куча, можешь взять добавку, если захочешь, — прибавила она, когда отец вошёл на кухню и сунул руки под кран.
Майло положил себе горку блинов, щедро сдобрил кленовым сиропом и отправился в гостиную, чтобы немного побыть одному, пока день только начинается.
Мэдди заняла другое любимое место Майло — за рождественской ёлкой, где в углу комнаты словно бы образовалась сверкающая огоньками пещера.
— Доброе утро, — пробубнил Майло, совсем не обрадованный, что захватили ещё одно его убежище. Он пристроился у камина рядом с ёлкой.
— Доброе утро. Готов начать кампанию? — спросила Мэдди, поднимая голову от пачки листов и огромной стопки толстых книг в твёрдых обложках.
Майло уставился на неё в ужасе. Эти листы напоминали домашнюю работу, а книжки, несмотря на яркие обложки, подозрительно смахивали на учебники. Он с опаской принялся жевать блины.
— А что такое «кампания»?
— Это приключение в игровом мире. Наш игровой мир — твой дом, а наше приключение — то есть кампания — разгадать тайну карты.
— Да… но как?
Мэдди поманила Майло, чтобы он подошёл поближе. Он встал со своего места на каменной плите перед камином и пробрался к ней за ёлку.
— Мы обследуем дом и разузнаем всё про гостей, — объяснила девочка, — а заодно будем искать подсказки. Но прежде всего тебе нужен герой.
— Зачем?
Мэдди наклонила голову.
— Это часть игры. Ты придумываешь себе персонажа и играешь от его имени. Ты что-нибудь знаешь о ролевых играх?
Майло нахмурился.
— Нет. Ты про чудища, подземелья и игральные кубики с миллионом сторон? Мы в это будем играть?
— Ну почти. Но для реальной игры нужно больше народу, а ещё так называемый «мастер»[1] и всё такое. А мы придумаем свою игру.
— Но зачем мне притворяться кем-то ещё? — запротестовал Майло. — Это как-то… глупо.
Ему стало немного стыдно. Такое впечатление, что Мэдди предлагает как раз то, чем он втайне занимался и чем совсем не гордился.
Когда ты ничего не знаешь о своей настоящей семье, трудность в том, что ты не можешь об этом не думать. Майло во всяком случае не мог. Он размышлял, кто же его настоящие родители, где они живут, кем работают. Даже задумывался, живы ли они. А ещё приходила мысль о том, какой была бы его жизнь, если бы он вырос в родной семье, что было бы, если бы он был похож на родителей внешне и собеседники не понимали бы с первого взгляда, что он неродной. Он думал, какой бы тогда была его жизнь, и иногда воображал себя другим человеком.