Но, разумеется, мама не собиралась запрещать гостье забираться так высоко, как ей захочется. Поэтому они поднялись на четвёртый этаж. Витражное окно на третьем этаже было выложено оттенками бледно-зелёного, а здесь преобладали синие тона: кобальтовая синь, бледно-голубой, тёмно-синий, зеленовато-голубой и бирюзовый с вкраплениями оттенков, которые сейчас, когда за окном сгустилось темнота, казалось, идеально подходили под цвет волос гостьи.
Джорджи Мозель просияла при виде витража.
— Только посмотрите! Мне здесь самое место!
Миссис Пайн махнула рукой.
— Тогда любая комната на ваш выбор! Забыла спросить, как долго вы планируете пробыть у нас?
— Я не уверена. Неделю, может, две.
Быстро заглянув в каждую из комнат, Джорджи выбрала номер в дальнем конце коридора. Майло прошёл за ней в комнату «4W» и, не глядя, пристроил саквояж на складную полку для багажа прямо у двери. По крайней мере, так он предполагал. Но вместо этого он разжал пальцы и уронил саквояж, который пролетел вперёд и шлёпнулся на пол с глухим стуком.
Внутри что-то громко хрустнуло и сломалось.
Джорджи присела на корточки рядом с саквояжем раньше, чем Майло успел решить, извиняться ему или завопить.
— Мне так жаль… — пролепетал он, уставившись на полку для багажа, которая необъяснимым образом оказалась теперь справа от двери, а не слева, где всегда стояла. У всех комнат с буквой «W» дверь открывалась от себя и направо, поэтому полки всегда располагались слева.
— Ничего страшного, — заверила девушка. — Не переживай!
— Но что-то сломалось! — запротестовал Майло.
Джорджи принялась вытряхивать на пол одежду и туалетные принадлежности, которые как попало были сунуты в саквояж, в поисках того, что сломалось. Майло смотрел в ужасе на растущую кучу: джинсы, пижама, баночка крема для лица, нижнее бельё…
— Я… принесу полотенце или что-нибудь такое… — беспомощно промямлил он.
Книга в помятой обложке, журнал с мокрыми пятнами и вырванными страницами полетели через всю комнату, следом отправилась пластиковая косметичка на молнии, набитая коробочками и флаконами, и тут разбитая вещь нашлась. Джорджи подняла два осколка розового гранёного стекла. И тут же в нос Майло ударил запах — смесь спирта и чего-то пряного, цветочного. Он разбил флакон духов.
— О господи! — воскликнула миссис Пайн из коридора. — Мне так…
Она невольно поперхнулась и метнулась по коридору, а через секунду появилась с мусорным ведром из другого номера.
— Выбросьте сюда. Мы всё возместим, разумеется. Мне так жаль! Я заберу всё, что нужно постирать, и займусь этим немедленно.