Но на самом деле очень важно принять решение для себя самой… Она сделает все возможное для мира в стране… Она будет терпелива… Она назначит нескольких реформаторов на государственные должности… Мария вновь призадумалась о Хантлее… Аргайле… Атолле… Мортоне… брате Джеймсе… Нельзя позабыть и Босуэла, ведь он так помог ей. Ей совсем не хотелось обидеть кого-либо.
Битон оторвала взгляд от шахматной доски и воскликнула:
— Я думаю, Вашему Величеству мат. Сдается мне, что ваши мысли витали где-то еще, иначе я бы так легко не победила.
— Отложим-ка шахматы, — произнесла Мария, — и давайте поболтаем. Ну вот, когда мы обустроились, не затеять ли нам великолепный бал? Давайте покажем всем, что мы хотим радоваться, и хотим, чтобы они тоже радовались. Может, тогда они перестанут искать правых и виноватых…
— Давайте устроим маску! — сияя глазами, вскричала Флем. Она представила себя перед Двором в восхитительном костюме. Там обязательно будет Мэйтленд, самый красивый на свете мужчина… Да, он не молод, но это не делает его менее привлекательным.
Ливи вспомнила о графе Семпиле… Похоже, он уделяет ей внимания значительно больше, чем того требовала обычная вежливость.
А Битон сразу же вспомнила о Рэндолфе…
И только Сетон было тяжко. Она не знала, рассказать королеве или нет о священниках, которых ловят на улицах города и закидывают камнями. Сетон прослышала о новой забаве, придуманной Джоном Ноксом для улиц Эдинбурга, под названием «охота за священником».
Мария окликнула Сетон:
— Ну-ка, Сетон! Ты, по-моему, витаешь где-то в облаках. Что это будет за маска?
— Будем петь, — ответила Сетон, — но, я забыла… в хоре Вашего Величества ведь нет баса.
— А в свите господина де Моррета есть замечательный бас! — вставила Ливи.
— А кто он? — спросила Мария. — И можно ли взять его совсем ненадолго, ведь Моррета скоро возвращается в Испанию, и я не сомневаюсь, что он заберет с собой своего певца…
— Так, значит, Ваше Величество не соглашается на брак, ради которого приезжал Моррета? — смущаясь, спросила Битон.
Мария бросила на нее пронзительный взгляд. Да неужели она собирает для Рэндолфа сведения? Нет, этого не может быть! Один лишь взгляд в открытое лицо Битон разубедил ее.
Она нежно пожала Битон руку, как бы молча прося прощения за то, что сомневалась в ней.
— Нет, я не выйду замуж за графа Феррара, хотя Моррета приезжал именно за этим… Так что насчет певца? Я думаю, он мог бы для нас немножечко попеть…
— У него ангельский голос! — отметила Флем.
— Ну уж если он хорош так, как ты говоришь, может, мы уговорим Моррету оставить его?