Глаза Дарнлея сузились.
— А ведь это правда. Какой позор… Чтобы так… обращаться с королем!
Он вздрогнул и взглянул на Мортона, но тот не улыбался. Лицо его выражало лишь сочувствие.
— Многие из нас, — произнес медленно Мортон, — не удивились бы, если бы вы убили этого парня. Никто бы не обвинил вас.
— Нет! — повторил Дарнлей. — Никто не обвинил бы меня.
— Я получил новости от брата королевы из Англии.
— От графа Меррейского?! Мы с ним не в друзьях.
— А могли бы стать друзьями… Он говорит, что это оскорбительно, что вас лишили ваших прав. Ведь дело не только в постели королевы, но и в короне. Граф Меррейский говорит, что, если вы вернете его в страну и возвратите лордам-изгнанникам конфискованные владения, то первое, что он сделает по возвращении в Шотландию, так это даст вам корону.
— Да что же я могу сделать, чтобы вернуть его? Как я могу отдать отнятые земли?
— Что значит, как вы можете? Совсем недавно, когда королева любила вас, все было в вашей власти. А сейчас… другой человек стал ее фаворитом. Давид Риччо сейчас для нее все… и советник… и секретарь… и любовник…
— Я убью его!
Мортон улыбнулся.
— Ваше Величество, — сказал он, — давайте выйдем из дворца. Мы должны быть уверены, что нас никто не подслушивает. Нам надо поговорить…
* * *
Босуэл с домашними перебрался из Криктона в Хеддингтонское аббатство. Последние недели он пребывал в веселье. Отношение Джин к нему не изменилось ни на йоту, а Бесси Краффорд дала ему те развлечения, в которых он постоянно нуждался, и потому жизнь текла удивительно мило.
Джин занималась в Хеддингтоне тем же, чем и в Криктоне; она ни минуты не сидела без дела, и даже отдыхая, держала в руках вышивание.
Босуэл частенько видел Бесси. Ее чудесные глаза, бывало, следили за ним в ожидании сигнала. Наверху ли на сеновале… или в полях аббатства… они были везде… он и эта маленькая тихая девушка, которую его руки делали по страстности равной ему самому.
Ему нравилась Бесси. Все бы ничего, если бы не одно происшествие.
Он зашел в комнату белошвеек, внезапно вспомнив о Бесси и почувствовав желание. Она сидела в одиночестве в комнате. Вообще-то она работала вместе с его женой, но именно в эту минуту Джин в комнате не оказалось.
Он бросил ей:
— Ступай на сеновал и жди меня там.
Она вся как-то смутилась. Ее глаза смотрели встревоженно. Она начала, было, говорить:
— Ваша светлость… я не могу…
— Ступай, детка. Я кому сказал, иди наверх.
Заикаясь, она проговорила:
— Ваша светлость… Ваша светлость…
Он схватил ее за плечи и толкнул в сторону двери. Она чуть не упала, рассмеявшись писклявым смехом, потом выпрямилась, сделала суетливый реверанс и выбежала из комнаты.