Он улыбнулся и несколькими мгновениями позже отправился следом за нею на сеновал.
…Они редко обменивались словами, ведь в таких отношениях слова не всегда нужны. Она сказала, что ей надо идти работать и она не может долго задерживаться. Он и слушать ее не хотел. Он насильно уложил ее на покрытый пылью пол сеновала…
Они задержались на сеновале дольше обычного; и, когда наконец он отпустил ее, Бесси вспомнила, что давно пора было бы вернуться.
Она возвратилась в комнату белошвеек, где уже было несколько слуг и жена Босуэла.
С пунцовыми щеками, в пыльном платье Бесси смущенно вошла в комнату.
— Где же это ты была? — сурово спросила ее Джин.
— Мадам… я…
— Посмотри, на кого ты похожа! Что с тобой стряслось?
Бесси, заикаясь, проговорила:
— Я… была… на сеновале…
— Ты ходила на сеновал, когда у тебя полно работы?! Взгляни на свои руки! До чего же они грязные! Пойди вымой их… Такими руками работать просто невозможно. А когда ты вернешься, я хотела бы узнать, почему ты оставила работу и ходила туда.
Бесси, рада-радешенька, что можно уйти, так заторопилась, что чуть было не сшибла графа, который как раз в этот момент входил в комнату. Граф едва взглянул не нее, но выдал себя: его одежда была такой же грязной, как и платье Бесси. Это была весьма необычная грязь: камзол графа был усыпан остатками соломы, той самой соломы, что запуталась в волосах Бесси.
Джин проницательно посмотрела на мужа. Она подавила смех. Зная Босуэла и Бесси, она могла сделать лишь единственный вывод.
Она ничего не сказала Хепберну, а слугам приказала отправиться с нею вместе на кухню, чтобы сделать кое-какие приготовления к вечернему застолью.
Через полчаса она вернулась в мастерскую. Бесси в вычищенном платье и с отмытыми руками старательно работала.
— Бесси, — обратилась Джин к девушке, — если я не ошибаюсь, твой отец живет недалеко от Хеддингтона?
— Да… моя госпожа…
— Ну вот и славно. Собирай вещи и немедленно отправляйся к нему.
— Отправиться к отцу?! Моя госпожа…
— Да, Бесси. Я нахожу, что твои услуги мне больше не нужны.
Бесси вспыхнула, потом что-то забормотала сквозь слезы. Оставить этот замечательный дом, поселиться в убогом домишке отца, помогая ему в кузнице, заиметь в качестве любовника какого-нибудь деревенского мужлана — это было просто невыносимо.
— Ну, Бесси, не стоит так плакать. Иди собирайся и отправляйся немедленно. Я надеюсь, в течение часа ты уедешь.
Бесси ничего не оставалось, кроме как послушаться.
Узнав о произошедшем, Босуэл пожал плечами, а затем разразился жутким хохотом.
— Так ты ревнива, дорогая? Ты приревновала меня к швее?