Едва появившись при Дворе, она сразу нашла во Франциске друга. Может, временами она была излишне сурова в ответ на его нежность? Только сейчас, потеряв Франциска, она поняла, как крепко любила его…
Какие ужасные перемены охватили ее жизнь!
Она вспомнила о своих дядях… В день смерти Франциска они стояли вокруг нее, не проронив ни слова, но она чувствовала, что разочаровала их. Их глаза укоряли ее:
— А как же ребенок?.. Младенец мог бы изменить все…
Дяди намекали ей, что, если этого не сделал Франциск, найдутся другие мужчины…
Что для них честь? Все, что для них важно, так это власть де Гизов Лотарингских. Она вела себя так, как они приказывали ей, но не сделала того, что была должна сделать.
Что же будет с ней теперь? Она прикоснулась к платью, разглаживая складки ткани, предчувствуя, что впереди еще много невзгод.
* * *
Пока шли первые недели траура, ей не полагалось никого видеть, кроме слуг и членов королевской семьи. И вот, как-то раз ее зашли навестить девятилетний Шарль, теперь король, и Екатерина.
Мария опустилась, было, перед мальчиком на колени, а он, по-новому ощущая себя, с удовольствием приказал:
— Мария, дорогая, встань же!
Глаза его светились любовью, и, казалось, все должно быть хорошо, но Марии было ясно, что это не любовь брата. Глаза молодого короля лихорадочно расширились, когда он прошелся взглядом по фигуре в белоснежном одеянии. Шарль словно говорил:
— Ну вот, теперь я — король Франции, и между нами нет ничего, что разделяло бы…
Этот мальчик, сумасбродное дитя — король, грезил увидеть Марию королевой Франции. Ее дяди сделали бы все, чтобы такое случилось. Выйди она замуж за Шарля, и могущество Гизов останется прежним.
Екатерина, пристально вглядываясь в лицо Марии, произнесла:
— Дочь моя, наверное, так тяжко быть все время одной… Сорок дней… сорок ночей…
— Мадам, это совсем ничто… Я буду скорбеть о нем всю оставшуюся жизнь.
Екатерина по привычке надула губы:
— Ну что ты! Ты ведь еще так молода! Вот вернешься домой… полюбишь еще кого-нибудь…
Она потеряла все в один миг: и мужа, и положение в обществе, и страну… Слишком много потерь… Все это было уже просто непереносимо…
— Мадам, — произнесла Мария, — я хотела бы остаться во Франции. Здесь то, что мне принадлежит. Я покину Двор, только если в этом будет необходимость.
— Да у нас и в мыслях нет, чтобы ты уехала… Мы очень хотим, чтобы ты осталась здесь, с нами, — произнес король.
— Спасибо за вашу доброту, Ваше Величество.
— Мария, я всегда так крепко любил тебя! — с жаром произнес Шарль.
Екатерина мертвой хваткой вцепилась сыну в плечо, да так, что он аж поморщился от боли и испуганно взглянул на мать.