Ситуация, в которой они оказались сейчас, ей крайне не нравилась. В самом деле, в замкнутом пространстве Яна ощущала какое-то беспокойство.
Ну а дальше началось самое интересное. Виталий Николаевич оказался настоящим мужиком. Мужик сказал — мужик сделал. Пообещал Цветковой незабываемые ночь и день — выполнил. Виталий Николаевич то ли перепил, то ли переел, то ли чем отравился, но его начало рвать. Яна пришла в ужас. Лебедева шатало, мутило, и он бледнел на глазах.
— Как же меня растрясло, Яна… Я сейчас умру.
— Господи, да успокойся! Попей воды… — Цветкова не знала, чем ему помочь.
— Ты издеваешься? Я ни пить, ни есть… Ой, извини…
И приступ начался снова.
— Фигли ты нажрался, как свинья? — не сдержалась Яна. — Давай приляг, что ли.
Виталий Николаевич развалился на широком диване в полубеспамятстве. Яна села рядом и принялась обтирать ему лицо минеральной водой. Лучше майору не становилось. Его трясло. К тому же он обильно потел. Яна решила, что это от упаковочной пленки. Она своими длинными, острыми ногтями разорвала целлофан на одном из диванов и помогла Лебедеву перебраться туда. Однако приступы не прекращались.
— Я запачкаю тут все, лучше отойди… — простонал майор.
— Ничего, переживу. Виталий, дело плохо. У тебя отравление, тебе в больницу надо.
— Еще чего! В первый раз, что ли? Только воздуха маловато. Зря мы ввязались в эту авантюру, Цветкова. Точно, с тобой живым никуда не доберешься. Ой, опять… Устроил я романтическую ночь, — попробовал еще посмеяться Виталий Николаевич.
— Береги силы. Что же делать?
Когда освобождать желудок было уже нечем, Лебедев несколько затих. Щеки у него ввалились, губы покрылись коркой. «В больнице в таких случаях капельницу ставят, чтобы обезвоживания не было, — подумала Яна. — Пусть немного поспит, измотался организм, хоть отдохнет».
Запах в вагоне стоял просто отвратительный, Яну саму тошнило. Зря она думала, когда вырвалась из подвала, что теперь-то у нее все наладится и начнется отпуск. Вагон громыхал, качаясь из стороны в сторону. Даже мягкие диваны не спасали. Яну незаметно сморило. Проснулась она от резкого толчка. Виталий Николаевич застонал и тоже открыл глаза, на лбу выступила испарина.
— Что? — разлепил губы следователь.
— Не знаю. Остановка, наверное. Ты как?
— Мутит. Только нечем…
— Оно и понятно, — нервно дернула плечом Яна.
— Налей водочки, — попросил Виталий Николаевич.
— С ума сошел?! Какая еще водочка? — удивилась Яна.
— Простерилизовать все внутри, — пояснил он.
— Обойдешься! Слизистая воспалена. Опять тебя рвать будет. Слышишь? Какие-то голоса…