Фрэнсис делает паузу для большего эффекта.
Фрэнсис. «Если мы останемся с ней вместе навсегда…», как он говорил, «Если, наконец, окажется, что это настоящая любовь…»
Мадлен. Ну, это уже переходит все границы!
Фрэнсис. Да.
Мадлен. Можно подумать, что на него снизошло озарение самопожертвования. Только для Мартина это чуть поздновато…
Фрэнсис. Да, поздновато.
Мадлен. Это что-то новенькое в его жизни. Новая теория. «Не разрушай прекрасного», так, что ли?
Фрэнсис. Возможно.
Мадлен. А что она из себя представляет? Что, так хороша, что там можно что-то разрушить? Редкий цветок?
Фрэнсис разводит руками, давая понять, что, как и Мадлен, она может только строить догадки.
Таинственные обязательства. Необъяснимые рубежи. Какие-то странные правила. Обычно это называют «религией», не так ли? В большинстве известных культур это именно так и называется., И при этом все делается в обратной последовательности. По-моему, обычно так поступают во имя некоего Высшего существа, а не ради реально существующих людей. Людей с нормальными желаниями.
Фрэнсис. Он не упоминал ни о каком Высшем существе.
Мадлен. Ну, он вряд ли стал бы с вами вдаваться в подробности, не так ли?
Молчание.
По-видимому, моя дорогая, мы с вами слишком легко уступили.
Фрэнсис. Похоже на то.
Мадлен. И знаете что? Мы себя задешево продали. Но откуда нам было знать? Кстати, мужчины до сих пор теряют голову, когда им отказывают?
Фрэнсис. Откровенно говоря, он тогда казался очень счастливым.
Мадлен. Правда?
Фрэнсис. Необыкновенно счастливым.
Неожиданно наступает молчание. Фрэнсис выглядывает в окно.
А теперь он шлет короткие письма детям, даже приглашает к себе…
Мадлен. А что дети?
Фрэнсис. Они…
Мадлен. Кстати, я хочу спросить: она хоть старше ваших детей?
Фрэнсис. Не намного. (Смотрит некоторое время на Мадлен). У них там что-то вроде дома из стекла, экологически безупречного. Так, по крайней мере, дети сказали.
Мадлен. Так они ездили?
Фрэнсис. Да, один раз.
Мадлен. Стеклянный дом, вы говорите?
Фрэнсис. Да, в устье реки.
Мадлен. В лесу?
Фрэнсис. Наверное.
Мадлен. И у него, конечно, есть небольшой грузовичок, а в гардеробе полно ненадеванных рубашек?
Фрэнсис. Уверена.
Мадлен. «Какую рубашку мне сегодня надеть, дорогая? Фланелевую в красную клетку или фланелевую в зеленую клетку?»
Фрэнсис улыбается ее словам.
Фрэнсис. Он говорил: «Я хочу начать все сначала. У меня есть на это право, как у каждого человека. Начать все заново».
Мадлен останавливается и кладет на пол пластмассовые нож и вилку, которыми только что ела.
Между нами возникла определенная натянутость, когда я догадалась о вашем существовании.