— Гм. Имена, фамилии знакомых вы, конечно, не знаете?
— Откуда? Говорю, не любил он трепаться. Слушай, может, снимешь браслеты? Все равно же я не виноват? Надоело сидеть руки за спину, ни почесаться, ни закурить.
Рюмин браслеты снял.
— Ладно, давай имена, телефоны, кто твое алиби подтвердить может, — велел он, доставая блокнот.
Обрадованный Лысый достал мобильник и принялся диктовать телефоны.
— А вот тут у нас фотки, — протянул он Рюмину мобильник. — Можешь глянуть, все по чесноку.
С экрана мобильника на Рюмина смотрели красные довольные рожи со следами неумеренных возлияний на фоне соответствующего антуража.
9 мая 1918 г. Екатеринбург
— Павлуха, дома?
После громкого стука раздался в сенях чей-то грубоватый требовательный голос. А затем, пригнув голову, в комнату вошел загорелый, высокий, как всегда чуть насмешливый Ванька Скороходов, давний Павлухин приятель, с которым они познакомились еще пацанами на Злоказовском заводе.
— Здорово, — пристраивая в уголок винтовку, солидно поздоровался Ванька, протягивая руку. — Как поживаешь? Чего на заводе нового? С завода-то не ушел?
— Здорово. Да нет. Куда мне? — заваливаясь обратно на лавку, лениво протянул Павлуха. — Да и весело там сейчас. А ты чего пришел, по делу али так?
— По делу, — убрав с лица неуместную кривоватую ухмылку, проговорил Ванька. — Ты вот что. Не хочешь пойти в охрану, царя охранять? Деньги хорошие платят, и работа не пыльная.
— Я в охрану? Да ты че? Я же никогда…
— Да ты погоди, — остановил его Ванька. — Ты послушай. Я ж не в тюрьму тебя зову, — с досадой проговорил старый приятель, снимая с лохматых соломенных вихров выцветшую старую фуражку. — Людей у нас не хватает надежных. Понимаешь? Царевен завтра привозят, с бывшим наследником. Люди нам нужны. Я за тебя поручился. — Ванька смотрел на ленивое сонное лицо бывшего своего приятеля и все больше горячился. — Да ты пойми, несознательный ты элемент! Это ж государственной важности дело! Ты же рабочий человек, должен это понимать. Ну и потом, — чуть замявшись, добавил Ванька, — чай, не каждый день живого царя с царицей увидеть можно. То есть бывшего, конечно.
— А ты че, правда царя видал? — впервые с начала разговора оживился Павел, даже садясь на лавке от любопытства.
— А то! Видал, — снова кривовато заухмылялся Ванька. — Еще и не раз.
— И чего, какой он из себя?
— Да, такой какой-то, — пожал плечами Ванька, — обыкновенный. С тебя, наверное, будет, с бородой, усами, как на фотографиях. Несолидный какой-то. Говорит тихо, ходит в простой гимнастерке, в сапогах стоптанных, никакой важности. А вот царица, та да, — с уважением добавил Ванька. — Та во такая вся, — показал он непонятное руками. — Прямая вся, высокая, как глянет, так сердце в пятки. Ну, чистая царица! Хоть и старая уже. И голос у нее, и манеры важные, хотя мы ее и редко видим, у себя все сидит с мигренью какой-то. Доктор возле нее так и вьется. А еще с ними великая княжна приехала, тоже бывшая. Мария. Ну, я тебе скажу, брат… — мечтательно закатил глаза Ванька.