На свой Стечкин — он навернул глушитель. Пригодится…
Внизу, на лестнице — были следы крови, но самих бандерлогов не было. Пули для борьбы с беспорядками могли сильно покалечить — но почти никогда не убивали в силу малой массы.
Осторожно — он спустился вниз. Выглянул во двор. Ничего — хотя звуки петард и стрельбы были отчётливо слышны.
Он достал рацию и мобильный — и бросил в мусорный бачок. Огляделся… успел увидеть в арке, ведущей на улицу человека в чёрном, целящегося с колена из штурмового Вепря.
Выстрелили они одновременно…
Крыша здания БГУ. То же время. Свой среди чужих
— Работаем на "раз". На "раз" работаем. Трехсекундный отсчёт. Три — два — один — бах. Три — два — один — бах. Поняли?
…
— Я спрашиваю, поняли?
— Так. Зробымо.
В помощниках у него Васыль. Молодой, крепкий с Ивано-Франкивщины, но почти без запинок говорящий по-русски. С ним пришли ещё двое — оба с Западной Украины, молодые, крепкие парни, типичные селяне. Селюки как говорят на Украине. Если правильно обработать — нет солдат лучше.
Это знают ещё со времён империй.
— Третий, третий?
— На приёме.
— Подтверди готовность.
— Третий готов.
— Работайте по готовности, как поняли?
— Понял, работа по готовности. Так, всем трехам принять готовность…
…
— Готовы?
— По отсчёту. Три, два, один — бах!
Гремят четыре выстрела. Где-то там, в чёрном месиве — падает смертельно раненый милиционер… который на год моложе того, кто его убил. А на круг им обоим — и пятидесяти нету. Будь проклята война, будь прокляты те, кто их начинает…
— Мы готовы!
— По отсчёту! Три, два, один, бах!
Перезарядка.
— Готовы!
— По отсчёту! Три, два, один, бах!
Снова падает кто-то — но это не там, внизу. Это здесь. Один из стрелков, щуплый и злой Богдан — падает, выронив СКС с оптическим прицелом и глушителем. Выстрела не слышно, откуда прилетела пуля — непонятно. Вот как бывает… многое прошёл Богдан… он и на Институтской был, и в АТО — а тут догнала давно присматривавшаяся к нему костлявая, забрала, что ей давно причитается…
— Брат!
— Стой!
Он рывком останавливает Васыля
— Нельзя! Уходим! Пригнуться, ж. ами не светить.
Где-то там — милицейский снайпер следит за крышей, ищет новые жертвы.
Вот и спасительный люк. Он как бы отрезает все происходящее — гул и шум революции, слитные хлопки выстрелов, взрывы петард и может быть, настоящих гранат. Можно закрыть глаза и представить, что ничего нет…
— Б…
— Революции без жертв не бывает! — отвечает он, как его учили отвечать в Польше — мы отомстим.
Васыль опускает голову, потом выдавливает из себя
— Так…
— Всем собраться… уходим на запасную. Стволы разобрать и спрятать…