– У меня задание от командования 14-й дивизии… – едва слышно, поблагодарив коротким кивком головы Ваганыча за протянутый стакан с чаем, все так же робко лепетал Розенблюм. Он сделал короткий глоток и поставил стакан на стол, продолжая держаться за него, словно за поручень, рукой. – Необходимо во всех подразделениях Титовского укрепрайона провести занятия по оказанию первой помощи лицам, получившим огнестрельные и осколочные ранения.
Речкин насупился, коротко кивнул и призывно махнул рукой:
– Проводи! Зови своего этого друга с тубусом, вешайте плакаты и проводите!
– Но мне с бойцами велено… – хотел было возразить медик, но Речкин его перебил:
– Бойцы мои спят, дорогой мой друг! И хрен я их разбужу, так как им в ночь идти на границу, и они мне выспавшиеся нужны! А те, что не спят – на границе стоят, а там я тебе плакаты свои развешивать не дам, там враг в десятках метров! Так что вот нас, двое, кто готов тебя выслушать, да и то особо времени и желания нет!
– На границе плакаты развешивать никак нельзя! – вмешался с серьезным видом старшина. – Вдруг финны что секретное там разглядят?
Пограничники громко захохотали.
Розенблюм молчал, потупив взор и не отрывая руки от стакана.
На столе вновь затрезвонил телефон, Ваганыч без промедления поднял трубку.
– Вот видишь, у меня здесь горит все! Одно дело, другое, все понимаю, но не до занятий сейчас! – эмоционально махал руками Речкин, пока старшина с кем-то говорил по аппарату. – А на остальных заставах где был, везде провел?
– Не везде… То же самое говорили… – еще больше поник медик.
– Есть связь со вторым батальоном! – бодро доложил старшина, положив трубку. – Сделали все ж, черти-связисты!
– Так что, друг, не обессудь! – Речкин поднялся над столом, готовый распрощаться с непрошеным гостем, но тот вытащил из-под ворота шинели какую-то бумагу, вложенную в плотный целлофановый пакет.
И в сотый раз взорвался пронзительным звоном черный телефонный аппарат.
– Ваганыч, возьми трубку! – зло фыркнул Речкин, снова садясь за стол.
– Отметку хоть поставьте… – тяжело вздохнул военфельдшер, протягивая свернутый лист бумаги.
– Вот так бы сразу! – широко заулыбался Речкин, разворачивая бумагу. – Я тебе и отметку поставлю и еще сообщу начальству, что ты лучший из лекторов, которых мне доводилось слышать!
Алексей скопировал запись с предыдущих отметок на желто-сером листе бумаги, озаглавленном гордо и звучно: «Служебное задание», и почти торжественно протянул его гостю:
– На! Спасибо! Был рад знакомству!
В это время старшина со звоном шваркнул трубку об телефон и обжег Речкина недобрым взглядом.