– Не рано ли снял повязки? – неодобрительно цокнула языком оборотница.
– Так зажило же, – по-мужски легкомысленно отмахнулся проректор и вернулся к первоначальной теме. – Итак, предлагаю наложить на комнату защитные чары и хорошенько выспаться. Дела на усталую голову не делаются. С утра я допрошу духа, достану пирамидку, лупу, кристаллы – что там еще требуется? Изучишь проклятие, попробуешь найти создателя. Затем сходим в академию. Мне, – с гордостью подчеркнул он, – не откажут.
Молодая женщина предпочла не комментировать последнюю фразу. Она успела понять: самомнение Нормана Шалла велико, а упрямство и вовсе невозможно измерить.
– А еще, – донесся сквозь шум собственных мыслей голос проректора, – нужно переговорить с одной адепткой. Если замешаны шан Артены, она поможет.
– Почему? – не поняла Тарья.
Странно, при Нормане ее начало клонить в сон. Оборотница сцедила пару зевков в ладонь и, игнорируя правила приличия, сползла на подушку.
– Она моя адептка, – лорд Шалл любезно подоткнул Тарье одеяло.
– Ну да, – напомнила о прежнем неблаговидном поступке оборотница, не поддавшись на проявленную заботу, – тебе не в первый раз решать проблемы шантажом.
– Я уже извинился, – резко поднявшись, напомнил Норман.
История с Алманом шан Ларом вышла скверная, но тогда лорд Шалл не видел иного быстрого и надежного способа избавиться от Тарьи. Она представляла опасность, раздражала, и он предпочел бы выставить оборотницу за ворота, чем биться с ее скелетами в шкафах. Будто Норман не понял, отчего Тарья подалась в Академию колдовских сил! Ей требовалась защита, она хотела подставить ректора и преподавательский состав под удар Роншей. И лорд ти Онеш бы не отказал, Норман слишком хорошо знал друга и собирался помешать бессмысленному безумию. Добавить сюда раздражение из-за ситуации с кланом, поездку к тетке – и Тарья Снеф становилась чуть ли не персональным врагом.
Разумеется, проректор строго запретил вампиру касаться преподавательницы. Так, прижаться, слегка погладить, но не залезать ни в декольте, ни под юбку. Максимум – поцелуй.
– О да! – Тарья зло рассмеялась. – Только ты не раскаиваешься.
– Да, я повел себя непедагогично, мелочно, если хочешь, гадко, – голос Нормана постепенно повышался, глаза стремительно темнели от гнева, – но я извинился, Тарья! – фактически рыкнул лорд.
– А я до сих пор помню тот липкий страх, – чуть слышно пробормотала оборотница и глянула на собственные руки, пряча эмоции.
Проректор глубоко вздохнул и прикусил губу.
Ну да, какие мужчины, какая постель, если он сам подбросил дров в огонь чужих страхов.