Затемнение. Свет. Сцена разделена на три части: комнаты в доме Клаузена, Зорге, Мияги.
Клаузен уничтожает шифры, разбирает аппаратуру.
Зорге в европейском костюме стоит у большой книжной полки, достает старинный фолиант, задумчиво листает.
Мияги сидит на циновке, перед ним - мечи, кинжалы, сабля. Он погружен в глубокое раздумье.
Во все три комнаты разом врываются полицейские.
Зорге спокоен, на его лице улыбка снисходительно-ироническая. Она как бы говорит: "Мой долг исполнен до конца, с моим арестом вы смертельно опоздали, господа". Полицейские его обыскивают, с удивлением рассматривают книги - сколько же их у этого иностранца - бросают их на пол, выводят Зорге, обыск продолжается.
Клаузен доволен, он успел сжечь бумаги и пленки, он готов идти навстречу судьбе.
Мияги делает себе харакири и ворвавшиеся полицейские уносят его на носилках.
Обыск во всех трех домах ведется с огромной осторожностью, полицейские опасаются, что там заложены взрывные устройства.
Занавес. На авансцене Тодзио и Осаки.
Осаки: Поздравляю вас с высоким назначением (кланяется).
Тодзио (нетерпеливо): Аресты прошли успешно?
Осаки: Так точно, господин премьер-министр.
Тодзио: Надеюсь, теперь мы знаем, чьи это агенты?
Осаки: Никак нет, господин премьер-министр.
Тодзио: Боюсь, с такими результатами, полковник, вам не стоит рассчитывать на генеральское звание. Если что и развалит империю, то это отсутствие должного рвения и истинного профессионализма. Без этих главных составляющих мы будем вечно ходить в нищих должниках цивилизации. Что касается тех двух немцев...
Осаки: Зорге и Клаузен.
Тодзио: Мы предъявим их Гитлеру как немецких агентов, работающих в любом случае против Японии, и тем - в определенной степени - мотивируем отсрочку нашего нападения на Россию.
Сцена двенадцатая
Кабинет Сталина в Кремле. Он ходит медленно вдоль конференц-стола, курит трубку. Жуков и Шапошников стоят у карты фронтов. Берия сидит в кресле у бокового столика, читает бумаги.
Сталин: Товарищ Жуков, я правильно вас понял: мы объединили Западный и Резервный фронты в единый Западный фронт и это объединение пошло на пользу делу?
Жуков: Да, товарищ Сталин, я так считаю. Разрозненные части и соединения собраны в кулак, они стали легче управляемыми и теперь обеспечены относительно надежной связью.
Шапошников: Должен доложить, товарищ Сталин, Западный фронт, которым вот уже несколько дней командует Георгий Константинович, уязвим в главном нет резервов.
Сталин: Что у нас с народным ополчением? Я имею ввиду Москву.
Шапошников: К тем двенадцати московским дивизиям, которые были сформированы ранее и преобразованы в сентябре в общевойсковые, формируются ещё четыре.