В кабинете воцаряется долгое молчание. Его прерывает Зорге:
Зорге: Отвернитесь на секунду, Ян Карлович. (Берзин отворачивается. Зорге достает из кармана веер.) - Прошу!
Берзин видит перед собой преобразившегося Рихарда. Движения, жесты, приемы воображаемым самурайским мечом, "уважительное шипение" трансформация поразительна. Все это сопровождается отрывистыми японскими фразами. И словно в московский кабинет ворвался рев и клекот морских волн, и вдоль песчаного берега бегут кряжистые криптомерии и причудливо изогнутые сосны, и один край неба закрыли сотни пагод буддийских и синтоистских храмов, а другой - несравненная, снежно-розовая божественная Фудзияма. И звенят одинокие колокольцы, и плывут щемяще-грустные, нежные мотивы, и все горизонты закрывает волшебный бело-розовый дым цветущей вишни.
Сцена третья
У окна ресторана "Националь", через которое открывается вид на Кремль, столик. За ним Зорге и Катя. Оркестр тихо играет попурри из песен "Когда б имел златые горы", "Мой костер в тумане светит", "Не уходи, ещё не спето столько песен", "Последний вечер с вами я, цыгане", "Не жалею, не зову, не плачу".
Зорге: Да, опять через Германию. Послезавтра вместо светлых московских улиц я окажусь на мрачных берлинских штрассе, вместо рубиновых звезд на меня будут смотреть черные паучьи знаки, вместо веселых, радостных лиц повсюду будут серые каски и надвинутые на самые брови армейские фуражки.
Катя: Сегодня наш последний вечер вместе и...
Зорге: Последний в этот мой приезд...
Катя (мягко прикрывая пальцами его губы): ... И давай будем говорить только о радостном. А завтра, тем более послезавтра, будет то, что будет, что неизбежно должно быть завтра и послезавтра.
Зорге: Ты знаешь, о чем я подумал, когда на берег тогда пришли пионеры? Угадаешь?!
Катя: О нашем сыне.
Зорге: Тогда, глядя на ребят, я почему-то подумал: наверное, так свое будущее поколение воспитывали древние спартанцы.
Катя: Да. Я знаю, тебе многое нравится в Спарте. Ты любишь Спартака. Потому, наверное, неистовствовал вчера на стадионе, болея за московский "Спартак"! (Оба смеются.) А мои кумиры - ЦДКА.
Зорге: Катюша, наш сын обязательно будет играть в футбол, как Александр Старостин.
Катя: А дочь?
Зорге: Дочь пусть, как Вера Менчик, будет всех обыгрывать в шахматы.
Катя: Ты хочешь... чтобы у нас были дочь и сын?
Зорге: Я хочу, чтобы у нас было много детей, три мальчика и четыре девочки.
Катя: Ика, я серьезно.
Зорге: И я серьезно. Мечтаю о большой, просторной, светлой квартире, по которой ползают, топают, носятся карапузы мал мала меньше.