Я уже собралась было ответить, что я подруга Агнес из Лондона, но вовремя спохватилась. В сложившихся обстоятельствах это оказалось невозможно.
– Луиза. Луиза Кларк.
– Эммет Генри. – Он протянул мне узловатую руку. – Счастлив познакомиться. Неужели это английский акцент?
– Так точно. – Я подняла голову, чтобы поблагодарить официантку, наливавшую мне стакан воды.
– Какая прелесть! Вы здесь в гостях?
– Эммет, Луиза – помощница Агнес. – Голос Табиты разнесся над столом. – У Агнес появилась экстравагантная привычка брать с собой на светские мероприятия обслуживающий персонал.
Кровь бросилась мне в лицо. Я поймала на себе пристальный взгляд Кэтрин Гупник и всех остальных, кто сидел за нашим столом.
После некоторого размышления Эммет заметил:
– А знаешь, последние десять лет моя Дора таскала за собой свою няню Либби абсолютно везде. В рестораны, в театр, одним словом, куда бы мы ни пошли. Дора говорила, старушка Либби была гораздо лучшим собеседником, нежели я. – Он похлопал меня по руке и благодушно рассмеялся, кое-кто из сидящих за столом услужливо подхихикнул. – И осмелюсь сказать, она оказалась права.
И вот таким образом этот восьмидесятишестилетний старик спас меня от публичного унижения. Эммет Генри болтал со мной, пока мы закусывали креветками. Он рассказал о своем давнишнем членстве в загородном клубе, о своей работе адвокатом на Манхэттене, о своей жизни в доме престарелых неподалеку.
– Знаете, я прихожу сюда каждый день. Так я поддерживаю активность, и здесь всегда есть с кем поговорить. Мой второй дом.
– И это прекрасно. Теперь я понимаю, почему вас сюда так тянет. – Я украдкой оглянулась по сторонам, и несколько человек тотчас же отвернули головы.
Со стороны Агнес казалась совершенно невозмутимой, но я заметила, что у нее дрожат руки.
– Дорогая, это действительно историческое здание. – Эммет махнул рукой в сторону задней стены с именной доской. – Оно основано… – Тут он сделал театральную паузу, явно желая удостовериться, что произвел на меня должное впечатление, после чего торжественно произнес: – В тысяча девятьсот тридцать седьмом году.
Мне не хотелось ему говорить, что на нашей улице в Англии есть муниципальное жилье намного древнее, чем это. Думаю, у мамы найдется пара колготок куда старше. Я кивала, улыбалась, ела цыпленка с грибами, попутно ломая голову над тем, как бы пересесть поближе к Агнес, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке.
Ланч затягивался. Эммет травил бесконечные байки об истории клуба, о забавных происшествиях с его членами, о которых я слыхом не слыхивала, и тут Агнес случайно подняла на меня глаза, и я улыбнулась ей, сразу поняв, что она начинает сникать. Дамы украдкой поглядывали на наш столик и шептались, наклонившись друг к другу.