Франц подошел вплотную, скромно опустился в кресло напротив и, коротко оглядевшись по сторонам, проверяя, не привлекает ли он внимание посторонних, подсунул под прибор со специями несколько листков с убористым текстом.
Старик бросил в его сторону вопросительный взгляд и слегка вскинул левую бровь, молчаливо интересуясь, какова причина столь бестактного и неоговоренного заранее поведения Хартмана.
— Это десерт, — грустно поведал Франц.
Он знал, какова будет реакция большого босса на принесенные им известия, и мысленно уже готовился к самому худшему.
— Точнее?
Хартман набрался смелости и поднял взгляд на сухощавое лицо собеседника. Пока тот сохранял спокойствие, но далеко ли будет до бури, когда он узнает истинное положение вещей? В душе Франц откровенно проклинал своих нерадивых подручных в лице Мякинца и Виннер.
— Появилось в интернет-изданиях и направлено в желтые газеты, в белые газеты, в полицейские органы, — на одном дыхании произнес Хартман.
Семидесятилетний старец даже не подумал прерывать процесс приема пищи. В его лице ничего не изменилось, не дрогнул ни один мускул.
— Я не о цвете газет спрашиваю, — только и сказал он, отправляя в рот очередную порцию салата.
— Тут вся невидимая часть айсберга, сэр. — Хартман уставился на кончики пальцев собственных рук, которые к этому моменту уже выбивали на столе нервную дрожь. — Почти вся подноготная.
— Зеро… — последовала крайне странная реакция старика. Та, которой меньше всего ожидал господин Хартман. — До времени придется закрыть офис. Сбрасывайте все ценные бумаги, если есть, что сбрасывать, и — ноги в руки, пока сюда не поступил официальный запрос из Интерпола.
Франц энергично встряхнул головой, будто прогоняя наваждение, и подался корпусом вперед. В эту секунду он даже забыл обо всех предосторожностях. Его не интересовало, кто наблюдает за ними со стороны и какое мнение этот наблюдатель может составить относительно таинственных переговоров между двумя якобы незнакомыми друг с другом людьми. А ведь именно Хартман чаще всего пропагандировал конспирацию.
— А вы не торопитесь идти на такие убытки? — спросил он холеного старика. — В России к подобным разоблачениям относятся гораздо спокойней, чем, например, в Индии. В конце концов, есть солидные покровители в министерстве…
Оппонент не дал ему завершить намеченную тираду. Он оборвал его на полуслове уже одним колючим взглядом. Франц мгновенно прикусил язык и с опаской зыркнул через плечо себе за спину. Только сейчас он с запозданием догадался об истинных чувствах старика. Оказывается, тот лишь внешне сохранял спокойствие, пытаясь не вызвать нежелательных кривотолков. В душе большого босса клокотала ярость, и придет момент, когда вся эта гамма эмоций изольется на многострадальную голову проштрафившегося сообщника. У Франца буквально оборвалось сердце. К горлу подступила предательская тошнота. В глазах собеседника он прочел свой смертный приговор.