— Возможности есть любые, — с пафосом заявил он. Он и сам ловил себя на мысли, что с сегодняшнего дня непроизвольно рисуется перед Виннер. — Были бы деньги. Обращение к своему человечку в ФАПСИ — большая копейка. Моментальная переадресация трепологии сюда на приемник — еще копейка. — Он пыхнул сигарой. — Итого…
Однако его затянувшиеся рассуждения вызвали отнюдь не положительную реакцию со стороны Ангелины, как того ожидал мужчина. Напротив, она проявила недовольство и раздражение.
— Я не торгуюсь, Юрий, — злобно бросила эта стерва, как любил охарактеризовывать ее Семирядин наедине с самим собой. — Мне по морде дали. Публично. Сильно. — Она скрипнула зубами. — И теперь, если не играть на опережение, — дрянь дело. Да и мотаться за ним времени нет.
Юрий самодовольно осклабился. Интим — дело хорошее, но набить себе цену и тем самым пополнить личные капиталы — никогда не будет лишним.
— Не дергайся. — Он выудил из кармана свой заветный мобильник. — Сейчас поищу человечка по закрытой линии… — Мякинец набрал какой-то номер.
— Извините, мне сейчас покойника отпевать… — почему-то немного сконфуженно признался отец Алексей.
Лавр с пониманием покачал головой:
— Я видел…
Они шагали бок о бок по достаточно темному коридору, расположенному в служебной части храма.
— Минуту отниму, Алексей Петрович. По сугубо мирскому делу.
Батюшка остановился и внимательно посмотрел на Федора Павловича. Оба они чувствовали, что между ними существует какая-то скрытая связь. Может быть, и не религиозная, но духовная точно. А ведь познакомились эти на первый взгляд абсолютно разные люди несколько дней назад. И вот Лавриков вторично наносит визит в церковь.
— На минуту-другую могу опоздать, — невольно улыбнулся священнослужитель.
Федор Павлович не стал злоупотреблять излишним вниманием столь занятого человека. Да и к чему было резину тянуть? Время и самого Лаврикова поджимало. Он достал из своего кожаного портфеля бумаги, переданные ему Федечкой, и чересчур бережно протянул их отцу Алексею. В голове промелькнула забавная мысль. Мог ли догадываться Владимир Кирсанов, какие путешествия предстоят его завещанию, когда опускал его в верхний ящик письменного стола? Скорее всего, нет.
— Прошу вас, приберите это куда-нибудь до лучших времен. — В голосе Лаврикова звучала мольба. — Ничего скверного. Завещание ушедшего человека.
Батюшка принял стопку бумаг.
— Хорошо, Федор Павлович, — с легкостью согласился он, но не сумел удержаться от попытки поиронизировать над словами бывшего криминального авторитета. — Только лучшие времена — они когда объявлены?