— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал водителя Лавриков. — Вы из гаража?
Представительный серьезный шофер кивнул в знак подтверждения. Открывать лишний раз рот без крайней на то надобности его не учили. Помалкивай, дескать, и крути баранку. За то тебе и платят.
— Я — Лавриков, — представился Федор Павлович, по-своему расценив молчаливость водителя. — Спасибо, что не опоздали.
Он забрался в салон на заднее сиденье и, когда «Волга» тронулась, позволил себе ненадолго расслабиться. Устало смежил веки. Спать Федор Павлович, разумеется, не собирался. Еще не все дела на сегодня были завершены.
Темная «Волга» с тонированными стеклами и номерами, свидетельствующими о принадлежности к административному гаражу, свернула с шумной многолюдной улицы на более тихую и сразу же остановилась.
Лавр степенно покинул уютный комфортный салон и на мгновение замер на тротуаре. Огляделся. Внимание депутата привлек скромный и с виду ничем не приметный киоск, торгующий прессой и канцелярской мелочью. Без лишних раздумий Федор Павлович направился именно к нему. Остановился, приблизившись вплотную к киоску, и с интересом осмотрел ассортимент газет и журналов, выставленных за стеклом. В глазах буквально рябило от пестрых обложек — настолько богат был местный выбор. Но Федору Павловичу нужно было совсем не это.
Слегка нагнувшись к квадратному окошечку, Лавр взглянул на самого киоскера, в роли которого выступал не слишком ухоженный мужчина примерно такого же возраста, как и сам Лавр. Две огромные залысины на лбу продавца не очень качественно прикрывала синенькая, уже изрядно потрепанная бейсболка.
— Уважаемый, — с улыбкой обратился к мужчине Лавриков. — Что бы вы могли порекомендовать для души?
Киоскер лениво зевнул и поковырялся мизинцем в левом ухе.
— Для души лучше всего Ламброзо Чезаре или Карл Ясперс, — ответил он. — Но они кончились. Расхватал народ. Осталась только порнуха типа «СЕМЬ XL»… И ты меня, крестничек, не задуришь, несмотря на очки и крутой прикид, — совершенно не изменив скучающей интонации, продолжил мужчина в бейсболке.
Лавр расхохотался.
— С ходу колет Егор Ильич… — скороговоркой выдал он некогда заученную в молодости фразу по отношению как раз к этому человеку.
— Четверть века следовательского стажа — это тебе не курс молодого бойца, — не без бахвальства хмыкнул киоскер. — Да и память пока — как затвор фотоаппарата.
— Чего же тогда в будке прозябаешь? — укорил его Федор Павлович.
— А чем тут плохо пенсионеру?
Лавриков взирал через стекло на этого пожилого мужчину и не мог поверить в то, что перед ним именно тот самый человек, которого он знал когда-то давно. Знал тогда не с лучшей стороны. Но таковы были условия игры между криминалитетом и прокуратурой. Один догоняет, другой убегает. Как детская игра в казаки-разбойники. Много кровушки тогда попортил Лавру Егор Ильич. Но, как ни странно, именно этот следователь был едва ли не единственным человеком в прокуратуре, которого Лавриков уважал по-настоящему. За то, что честным был и правильным. На подлость никогда не шел, но и на компромиссы с преступниками тоже. Про таких людей, как Егор Ильич, стоящих на стороне государства, говорили: «мент в законе». Очень уважительное, надо отметить, обращение у авторитетных воров.