— Ты там написал «Через пять минут». Думаю, не управимся, — усомнился он.
«Мент в законе» беспечно махнул рукой.
— А ведь никто не знает, когда отсчет этим минутам пошел, — совершенно серьезно заявил он. — Их, Лавриков, до вечности растянуть можно. И все равно — будет честно…
С этими словами он остановился и распахнул тяжелую дверь забегаловки, пропуская вперед Федора Павловича. Можно было себе только представить, с каким видом наблюдал за этой сценой до сего момента невозмутимый водитель из административного аппарата, сидя в салоне «Волги». Прежде ему не доводилось видеть, чтобы народные избранники с такими яркими представителями этого самого избравшего их народа запросто перешагивали пороги подобных третьесортных заведений.
— Елизавета Михайловна, выйти можете?
Голощапова, сидевшая на низенькой табуреточке у изголовья кровати Кирсановой, повернулась. На пороге палаты реанимации стояла дежурная медсестра с чьей-то историей болезни в руках.
Лиза коротко кивнула, что заставило медсестру понять этот жест как согласие, и она так же бесшумно, как и зашла, удалилась из палаты. Рядом с ее столом стояла девушка в длинной джинсовой юбке и однотонной синей блузке. Длинные волосы забраны наверх и пришпилены едва заметной заколкой.
— Сейчас, погодите… — сказала ей дежурная медсестра и, уже не обращая больше внимания на посетительницу, расположилась на своем рабочем месте. Принялась что-то энергично заносить в интересующую ее историю болезни.
Голощапова появилась в коридоре минуты через полторы. По ходу она связывала в узел постельное белье Кирсановой. Разобраться в новых обязанностях сиделки при Ольге оказалось не так уж и сложно. Медсестра подняла голову, когда Елизавета Михайловна приблизилась.
— Вас девушка вот спрашивает, — указала она рукой на блондинку в джинсовой юбке и тут же строго проинформировала: — Только здесь не стойте. На лестнице лучше…
— Добрый день, Елизавета Михайловна, — тихо произнесла незнакомая старой экономке Кирсановых особа.
— Здравствуй, детка. Мне в прачечную как раз. — Лиза кивнула в направлении служебной лестницы. — Проводи…
Они спустились всего на один лестничный пролет, и этого времени девушке оказалось достаточно для того, чтобы рассказать Голощаповой, кто она и чего, собственно говоря, хочет. Услышанное заставило Лизу остановиться на площадке этажом ниже и опустить тяжелый узел с бельем на кафельный пол. Теперь, слушая девушку, представившуюся Аней, Елизавета Михайловна с интересом и волнением разглядывала нежданную собеседницу.
— Владимир Леонидович, когда в конторе бывал, о вас много рассказывал, — продолжала тем временем Аня. — Ну, я сразу и догадалась, что рядом с Ольгой Сергеевной искать надо.