— Бандиты? — переспросил мальчуган, моргая.
Водитель Лавра обернулся, но Федечка опередил здоровяка с возможным ответом.
— Николай — шутник, — сказал он, обнимая Кирсанова за плечи. — Не бандиты, конечно, а благородные разбойники низших чинов, — но, тем не менее, он сам с любопытством обратился к Николаю: — И много бандитов?
— Пять голов благородных разбойников.
— Спасибо, что не полк, — кивнул Розгин и снова заглянул в лицо Ивану: — Мы на чем остановились?
— На деньгах, — напомнил тот.
— Не надо на них стоять, — решительно заявил достойный потомок Федора Павловича. — Деньги должны двигаться, и мы — вместе с ними… Пошли за столик, пока он окончательно не сгнил… — Однако прежде, чем перебазироваться в указанное место, Федечка не удержался от давно волновавшего его вопроса и в очередной раз окликнул собравшегося уйти Николая: — Да, Коль! А чего у тебя такие зубы?
— Это чтоб тебе улыбаться, внученька, — осклабился тот.
— Не, правда.
Николай тяжело вздохнул, припоминая не самые радужные события давно минувших лет.
— Как молочные на эти сменились, чуть что — кулаком били, — признался он.
— Кто?
— Батя, конечно.
— В зубы? — болезненно поморщился Розгин.
— Но не в глаз же.
— Садюга, — прозвучал вердикт в адрес Колиного папаши.
— Не… — не согласился водитель с такой характеристикой родителя. — Жизни человек меня учил — что такое хорошо и что такое плохо. Я до сих пор к нему на «вы» обращаюсь.
— Зачем на «вы»? — Изумление Федечки с каждым мгновением только росло.
— За науку. А зубы… — Николай снова улыбнулся. — Федор Павлович прибавочку к окладу содержания произведет — зубы и выправим.
— Кошмар!.. — вполне натурально ужаснулся Розгин, видимо представив себе во всех красках, как Николай будет выправлять свои зубы. — Мне легче палец отрезать, чем к стоматологу пойти.
— Мне — тоже… — со вздохом подхватил Иван.
Николай, как пушинку, перекинул раскладушку под другую руку и с укором посмотрел на ребят.
— Сейчас так лечат, что совсем не больно, — поделился он с собеседниками собственными познаниями в области современной стоматологии.
— Когда тебе чего-нибудь вскрывают, всегда больно, — парировал Кирсанов.
— А ну вас!..
Водитель махнул рукой и, на этот раз уже не задерживаясь, скрылся в изумрудной листве деревьев.
Габаритные фигуры братков, некогда принадлежавших к группировке Лавра, а также их действительно бандитские физиономии внушали неподдельное уважение и своего рода священный ужас. Их было пятеро, как и сказал об этом ребятам Николай. Все, как на подбор, бритоголовые, раскачанные, в разноцветных майках-борцовках.