У Ласкари хватило сил привести их сюда, в безопасное место. Оно может стать для ордена как временным убежищем, так и могилой. Теперь решать это предстоит Джиллиану.
«Что я должен делать?» – подумал Джиллиан и сам не заметил, как произнес эти слова вслух. Остальные восприняли это как знак согласия. Им казалось, будто Джиллиан уже обдумывает, как вести их отсюда в новое место, а орден – в новую эру.
Одна лишь Каризма знала, что творится в душе у Джиллиана. Она вошла в келью, хотя ее и не звали, протиснулась между братом Гиоргиосом и отцом Евгением и присела рядом с Джиллианом.
– Это твоя жизнь. И твой выбор. Так сделай его! – прошептала Каризма ему на ухо.
Уголки рта Ласкари дрогнули. Впервые за много дней старик попытался улыбнуться.
Колокола зазвонили к вечерне. За окном свистел ветер. Ряса отца Евгения раздувалась, словно черный парус.
Джиллиан едва заметно кивнул.
Ласкари объяснил Джиллиану, что делать. Потом в последний раз глубоко вздохнул – и воздух с хрипом вышел из его легких.
Проверив все документы и грузовые отсеки, солдаты с итальянской канонерской лодки велели капитану не задерживаться в этих водах дольше, чем необходимо. «Вы что, не слышали, что начинается война? Не знаете, какие опасности вам грозят? Пора бы, черт возьми, показать этим проклятым русским, кто тут хозяин!»
Итальянцы отчалили, и тут Джиллиан понял, что Каризма была права. Судно могло бы идти быстрее, стоило капитану отдать приказ.
Разыгрался ветер, и Джиллиан решил спуститься вниз. Он увидел, что дверь в каюту Каризмы открыта и хлопает от каждой волны, бьющейся о нос корабля. На миг Джиллиана охватило беспокойство: не стоило ей ругаться с капитаном! Но потом он понял: это тут ни при чем.
Это приглашение. «Входи, Джиллиан. Входи и прикрой за собой дверь». Она его приглашала.
Джиллиан захотел ворваться внутрь и высказать Каризме все. Объяснить, что ее поведение только все усложняет. Но, толкнув дверь, к своему удивлению, обнаружил, что каюта пуста.
Обернувшись, он увидел Каризму.
– Ищешь кого-то? – спросила она с детской непосредственностью. Голос ее звучал отнюдь не наигранно.
Джиллиан почувствовал себя полным дураком. Но все же ему удалось выдержать вызывающую улыбку Каризмы.
– Дверь была открыта. Я забеспокоился.
– Я выходила в туалет.
– Вот как.
Каризма протиснулась мимо Джиллиана в каюту, слегка задев его грудь, но ничуть не смутилась.
Джиллиан последовал за ней в каюту без приглашения, даже не задумавшись о том, стоит ли входить. И вот он уже рядом с Каризмой у ее койки.
– Мы ни разу об этом не говорили, – начала она.