Глаза Джиана.
Аура закричала, но крик ее поглотила тишина. Это не я! Не я! Это не Джиан!
Роженица повернула голову в другую сторону. Ее грудь судорожно вздымалась и опускалась. Боль прошла, но женщина все еще лежала в изнеможении. Наконец, приподнявшись, она посмотрела на дитя у своих ног.
Запрокинув голову, женщина закричала, и крик ее походил на крик новорожденного. А младенец молчал и смотрел.
Молчал и смотрел.
И вот из глубины его глаз стал струиться мрак, окутывая все вокруг, словно дым.
«Черная Исида», – пронеслось вдруг в голове Ауры.
– Черная Исида, – произнес кто-то вслух. Аура не сразу узнала свой голос.
– Фрау Инститорис!
Пробираясь сквозь тьму, Аура слышала крики женщины, слова «Черная Исида» и еще чей-то голос.
– Фрау Инститорис!
Тьма сменилась красным сиянием, словно глаза заливало кровью. Будто Аура плыла по венам какого-то гигантского животного навстречу сердцу. Кровь постепенно превращалась во что-то твердое… Ткань. Бархат.
– Фрау Инститорис! Возвращайтесь!
Осмотревшись вокруг, Аура узнала комнату: красный бархат на стенах, красная скатерть, красные платья сестер.
– Как… Как вам это удалось?!
Саломея улыбнулась, и все же Аура заметила, что та не на шутку встревожена.
– Не нам, а вам. Я же вам объясняла: мы лишь указываем человеку путь. Вести его по этому пути не в наших силах.
Аура потерла глаза и помассировала виски.
– Головная боль – обычное дело, – успокоила ее Лукреция. – У одних она сильнее, у других слабее. – Она усмехнулась: – Шевалье полчаса не мог со стула подняться.
– Порадуюсь этому позже.
Сестры весело переглянулись. Сейчас они выглядели намного старше своих лет и в то же время походили на провинившихся школьниц.
– Хотите воды?
– Да, пожалуйста.
Саломея вышла в переднюю, а Лукреция придвинула стул поближе к Ауре.
– Как вы себя чувствуете? Кроме того, что болит голова?
– Разбитой и… растерянной.
Лукреция понимающе кивнула:
– Нам с сестрой это знакомо.
– Вы проделали все это, лишь прикоснувшись ко мне?
– Мы до вас не дотрагивались.
– Но я чувствовала ваши руки.
– Поверьте мне, ни я, ни моя сестра к вам не прикасались.
Аура покачала головой и, скривившись от боли, прижала пальцы к вискам.
Вернувшись, Саломея протянула ей стакан воды.
– Вот, пожалуйста.
Аура сделала сперва глоток, потом залпом допила остальное.
– Лучше? – спросила Саломея.
– Да, благодарю. – Поставив стакан на стол, Аура взглянула на Лукрецию, потом на Саломею. – Вы сказали, я могу связаться с сыном?
Лукреция помрачнела:
– Что-то перекрывает ваши чувства к нему.
– Перекрывает?
Представьте, что ваш сын – это мелодия, которую заглушает другая, более громкая музыка. Первая мелодия звучит так же громко, как и раньше, но теперь ее не слышно. Доносятся лишь отдельные звуки, создающие… назовем это диссонансом.