Предавшись скверным мыслям, соответствующим более чем скверной обстановке, я едва не пропустила между ушей диалог Марка и Фомы.
— Неприятностей в любом случае не избежать, — сказал Марк хладнокровно. — Как только они узнают о теле… Сюда набегут милицианты, следователи префектуры, черт возьми, может даже легионеры!.. Тарсус слишком маленький город для убийства. Я имею в виду — для такого убийства.
— Я могу сделать так чтоб в префектуре не узнали, — поколебавшись, сказал Фома. Он не смотрел ни на кого из нас. — Это непросто и это еще одно преступление.
— Как? — спросила я машинально.
Он тяжело взглянул на меня. От этого взгляда захотелось спрятаться — он был как нависающая многотонная палица над головой. Верно говорят — многие беды таятся в излишнем любопытстве!
— О смерти Луки знают только мои люди, те, кто остался здесь. Не так уж и много. Я им верю, болтать они не станут. Все остальные вообще не знают о случившемся. И разумеется, я компенсирую семье Луки все… все, что надо. А тело придется отправить в воду.
Прозвучало очень зловеще. Даже Марк нахмурился. Один лишь Кир стоял молча, не обращая на наш разговор никакого внимания, а скорее всего — просто не понимая его.
— Может… сервов — в воду? — нерешительно спросила я. Марк и Фома уставились на меня.
— Нет, — сказал наконец Фома. — Я понимаю, что это решило бы все проблемы, но на это я пока пойти не могу. Не подумайте только, что ради денег я стану терпеть убийц, нет! Но господа, вы не знаете, сколько они стоят… Это целое состояние. Если я выкину такие деньги в море, это может стать концом моему делу. Останусь без гроша я — и еще сотня человек, которые на меня работают. Я не отказываюсь от своих слов — если окажется, что сделать ничего нельзя, я отправлю этих чучел на корм рыбам в два часа. Но если можно что-то сделать — мы должны это сделать.
Все природное очарование господина Бутура пропало в один миг. Ничем он не отличался от Христофора Ласкариса. Тот был циничен, но этого не скрывал, напротив, превратил цинизм в ловкую маскировку, которой подчас сбивал с толку. Фома же просто это искусство усовершенствовал и дополнил. Деньги. Два человека изувечены, один мертв. Но решать будут деньги. Как всегда.
— Как вы сами понимаете, пригласить других чародеев я не могу, — сказал Фома, закладывая руки за спину. — Это и раньше было сложно, теперь же исключено полностью. Никого больше. Только вы трое.
— Понимаю. Конечно.
— Времени тоже много нет. С сервами надо разобраться сейчас же. Мне надо знать, что происходит.
— Мы сделаем, что сможем, — уверенно сказал Марк. — Но нам надо кое-что уточнить. И это обязательно.