.
— Н? Как для обозначения высоты?
— Всё-таки мы с тобой родственники, систер. Я и так и сяк пытался эту h пристроить хоть к какой-нибудь высоте. Помнишь, там на одном из эскизов мужик нарисован? Типа вкручивает что-то наверху. Я слазил. Без толку. Но от мужика-таки была польза. Помнишь, как отец с ним фоткался?
— Ага, — кивнула Соня, — а ты его донимал вопросами: «Пап-пап-пап, а щит большой, как этот кружок? Или как этот кружок? Или как вот та картинка? Прямо такой огромный, как тоннель?»
— Именно! Размер щита! — воскликнул Тим, хлопнув по рулю. — Ну, вернее, круга. На местном «Паддингтоне» знаки метро намного больше, чем у нас! Они точно такие же, как чертежи щита! Найти нужный — дело плёвое.
— Нужный? Тимох, я не успеваю за тобой.
— Нужный! Понимаешь, я подумал, вот с чего им быть такими огромными? Везде ж нормального размера. А здесь диаметр чуть ли не как у тоннеля. Так вот, на одном из них в названии станции три буквы слегка отличаются от остальных. Сразу в глаза не бросается, так, лёгкий наклон. А, D и D.
— А, D, D? Add? Добавить?
— Да! — Тим очень гордился своей наблюдательностью. — Соображал я к тому моменту уже неважно. Что добавить? Куда?
Соня забыла и про слабость, и про боль в районе груди.
— Не тяни!
— Ну вот, испортила мне весь драматический момент! Если в двух словах, то добавить нужно было плитки. Не зря на чертежах у Брюнеля нет общепринятых обозначений, а просто буквы подряд. Если бы мне та плитка в руки не выпала, я бы ещё долго гадал, какие мне нужны: заглавные или строчные, со штрихом или без. А так у меня был образец. Алфавит собрался быстро. Поменять белые плитки вокруг знака подземки на те, что с буквами и, вуаля, проход открыт. Рассказать тебе, красиво ли сдвигался круг, я не могу. Глаза уже слезились нещадно. Я схватил тебя и прыгнул в образовавшееся отверстие. Так мы и оказались на «Бишопс роуд». Насколько я понял, это первая станция из старого метро, о котором Грей говорил.
Тим подождал. Удивительно, но вопросов Соня не задавала. Несколько обескураженный, он закончил.
— Минут через пять мне полегчало. Чистый воздух, ну, условно чистый, делал своё дело. Я нашел аптечку и запасы воды. Кто и зачем их там оставил, сложно сказать. А дальше ты знаешь.
Соня по-прежнему молчала.
— Скажи что-нибудь.
— Мне страшно. Мне по-настоящему страшно. До этого как-то не ощущалось. Даже эта тварь на «Грин-парке». Она какая-то, не знаю, как из фильма ужасов. Фантастическая какая-то. А здесь, — Соня запнулась, но продолжила, — здесь опасность очень понятная, осязаемая. Я в курсе, что газ — не вот прям как осязаем, но ты меня понял. Если бы ты не разобрался с этими плитками, если бы чуть дольше… Нас бы уже не было.