— Вставай, систер, нас ждут великие дела!
— Это уж несомненно, — выдохнула Соня. Боль в груди стала практически невыносимой. Все силы уходили на то, чтобы скрывать это от брата, и реагировать на его шутки уже не получалось.
На этот раз правило «девочки вперед» не сработало. Первым в лабиринт шагнул Тим, Соня за ним, след в след.
Красный свет у входа потух.
— Мелкий, что-то не так. Вряд ли он должен гаснуть.
— Согласен. Давай обратно.
Стоило им выйти, как вход опять засветился.
— Может, он глючит? — предположила Соня. — Им же не пользовались уйму лет.
Вторая попытка провалилась так же бесславно. Для верности попробовали и третий раз. Аналогично.
Оба стояли, задумчиво разглядывая вход. Никаких идей, даже бредовых, в голову не приходило. Соня устроила маленькое световое шоу: ставила ногу внутрь и убирала. Лабиринт подмигивал ей красным.
— Стой! — Однозначно с «Уоррен-стрит» у Тима сложились особые отношения — здравые мысли посещали его здесь с завидной регулярностью. — Дай-ка я попробую.
На Тима лабиринт не реагировал. Красный ровно освещал и вход, и Тимоху.
— Ну конечно! — воскликнула Соня. — Грей же говорил, что в Око попадают только мальчики, чьи родители погибли в первый год жизни ребенка.
— Страсти какие.
— Не то слово, но не в том дело. Мальчики! Девочек в Оке нет. Видимо, лабиринт каким-то образом в курсе, что я не совсем парень. Дискриминация, конечно, но логично же.
— Дискриминация? — фыркнул Тим. — В тебе проснулась скрытая феминистка?
— Лучше бы ты не ехидничал, а думал, как нам обойти эту защиту!
Решение нашлось довольно быстро. Если Соня была на руках у брата, лабиринт её не распознавал. Так и пошли: Тим несёт Соню, Соня несёт телефон и корректирует маршрут. С каждым следующим шагом пройденный путь загорался красным. Дошли до центра, оставив за спиной светящийся шлейф.
Лабиринт завибрировал. С потолка посыпалась то ли штукатурка, то ли песок, то ли и то и другое. Соня крепче обхватила шею брата. Зажмурилась.
* * *
Серые лапки бесшумно ступали по замершим коридорам штаб-квартиры. Нокс совершала обход, оставаясь не замеченной никем из инсинуатов. Сам комтур Макс позавидовал бы ловкости, с которой хвостатая просачивалась мимо бдительных постов. Здесь задремали, там отвлеклись, тут жаркий спор полностью поглотил стражей.
— Да он просто самодур!
— Нет же! Он просто человек в себе.
— Какой там «в себе»?! Самодур и тиран, как есть!
— Говорят, до всей этой историей он был другим.
— Каким другим? Душой компании?
— Нет, конечно, но не таким… даже не знаю… не таким яростным, что ли.