— Конечно! — успокоила его Соня. — Вот.
Каменная статуэтка ворона быстро нашлась в сумке.
— О! И ещё!
Рядом с ключом от Окуляра образовалась кучка мелочи и смятых банкнот.
— Вы обчистили штаб-квартиру?!
Тим, наконец, улыбнулся.
— Обчистили — это громкое слово! Соня чутка прибралась на столе у Верховного.
Грей вернул улыбку.
— Удачно, что Верховный не выносит карманов.
* * *
Может, с маскировкой у Нокс и имелись кое-какие проблемы, но вот с замиранием всё точно было в порядке. За время бесконечных «а как вы?» и «а как ты?» хвостатая не пошевелила и краешком уха. Неужели они там внизу закончили болтать и засобирались? А, нет, показалось. Снова что-то обсуждают. Сколько же можно? Вот теперь выясняют, как лучше добраться до машины: всем вместе или по-отдельности. Да за то время, что вы тут языком мелете, уже бы полпути точно прошли. Даже учитывая довесок-хромоножку.
О! А вот сейчас точно покончили с разговорами.
Ушли.
Нокс мягкой пушистой каплей стекла по стеллажу вниз. Оглядела комнату, из которой только что вышли беспокойные двуногие. Всё в порядке. Взгляд зацепился за уменьшенную версию Окуляра. Кошка непроизвольно напряглась: спина выгнулась крутой дугой, шерсть встала дыбом. Нокс зашипела. Конечно, так себя ведут исключительно дворовые кошки, но пока никто не видит, не обязательно соблюдать приличия. Эта мерзкая штуковина всегда нагоняла на неё ужас. Бегом отсюда. На улицу, на воздух. Ждать Эреба.
* * *
— Это не я!
Максимум, чего удалось добиться от аналитика.
Макс с инсинуатами нашли его рядом с телом комтура Леона. Выяснилось, что комтур ещё дышал. Но называть его «человеком» уже язык не поворачивался. Ученые в Оке, конечно, имеют доступ к неограниченным ресурсам, но с того света пока ещё никого не возвращали, а Леон определенно одной ногой был именно там.
Ладно, этим сейчас заниматься некогда. Попытки получить хоть какое-то объяснение у аналитика (пусть даже не разумное, любое) не увенчались успехом. «Это не я!» — повторял он, точно заклинило. Макс распорядился убрать его с глаз долой: раз уж не помогал, пусть хоть не раздражает.
Здесь произошло что-то очень нехорошее. Даже Маляк это чувствовал. Обычно спокойный, степенный, он переминался с лапы на лапу, раскидывал крылья, широко открывал клюв, но никаких звуков не издавал. Этот безмолвный «кар-р-р-р» только нагнетал атмосферу.
Время! Время поджимало. Если в архиве всё прошло хорошо, скоро они будут здесь. Но с учетом изменившихся обстоятельств, может, всё отменить? И плевать уже на ареопаг, на Эреба. Отправить Соню с Тимом домой, Грея… с Греем разобраться отдельно, и гори оно всё огнём. Какое право они вообще имеют рисковать жизнью детей?