С тяжелым вздохом я оглядела себя в зеркале, придерживая рукой огромные поля соломенного монстра, называемого шляпкой!
— Как думаешь, если я нечаянно оставлю ее в номере, родители обидятся? — спросила Ангелину, пытаясь приладить неповоротливое изделие, которое, при желании, могло бы покрыть головы всем членам нашего дружного семейства.
— Не прокатит! — решительно отвергла мою идею сестра, — вернуться и самостоятельно водрузят тебе на голову средство защиты от палящего солнца.
— Ну да, ну да, — пробормотала я в отчаянии, — надеюсь, ты отговаривала их от покупки? — уже с прищуром на сестру, отчего Ангелина покраснела.
— Я пыталась, — совсем неубедительно пискнула предательница, — но осенние скидки на летний товар были огромными и родители скупали все, что им под руку попадалось.
Снова вздохнула, представляя, как мои мечты о феноменальном появлении на берегах Греции превращаются в видения провального выхода на берег под всеобщий смех и улюлюканье.
— И чего ты так заморачиваешься?! — не выдержала моих мук Ангелина, — ты туда зачем едешь: посмотреть на местные достопримечательности или…
— Без «или»! — категорично прервала сестру и повесила сумку на плечо. — Просто, здесь я уже все видела, а там…
— Могла бы и нас подождать, вместе и поплыли бы, — с обидой в голосе выдала Геля, протирая заспанные газа, а я представила, как она мучается с детьми в попытке разъяснить им, чем прекрасен и памятен вот этот собор или вон та арка, а мальчишки равнодушно взирают на развалины с видом вселенской скуки на лицах.
— Я лучше одна.
Мне, конечно, было стыдно за то, что я бросаю сестру в компании фанатичных до памятников культуры родителей, которые решили просветить внуков, несмотря на их юный возраст, но у меня же велики цели.
И не менее великие ожидания, — закончила уже мысленно, закрывая дверь в свой гостиничный номер в надежде, что не придется сюда возвращаться.
Плавание прошло быстро и безболезненно в силу того обстоятельства, что я проспала всю дорогу, прикрытая от посторонних взглядов огромными полями соломенной шляпы, съехавшей мне на нос. Я так сроднилась с ней за это время, что на берегах Греции не пожелала расставаться с товаркой, пряча за ней лихорадочный румянец и ищущий взгляд.
Совсем крыша поехала, — пыталась вразумить я свой неугомонный мозг, выдающий мне образы Ника. В итоге пристальным взглядом были окинуты все высокие жгучие брюнеты, которых, кстати, оказалось не так уж и мало!
Через час бесполезного скитания по набережной, голодная, злая и совершенно расстроенная, я была вынуждена искать кафе, чтобы позавтракать. Голова кружилась уже не от волнения, а от настоящего зверского голода, подкидывая мне образы обжаренной на углях рыбы с овощным гарниром. Гул вокруг стоял такой, будто все горожане и туристы разом проснулись и решили выскочить на улицу в поисках еды. Толкотня и суета измучили организм окончательно, что и послужило причиной моего поступка, потому что потом я никак не могла понять, зачем совершила его.