Врачи запретили мне прогулки около фонтанов из опасения, что я простужусь. Однако я считал эту предосторожность излишней. Ведь зима давно прошла. Но все дело было в том, что, когда зажила сломанная рука, я заболел бронхопневмонией. Из-за этого я пролежал три месяца в больнице, потом у меня появились нарушения в формуле крови. Так и получилось, что я против своей воли отправился в путешествие по больницам и санаториям. У меня даже не нашлось времени явиться в автомобильную инспекцию, чтобы дать показания или какие-то объяснения в связи со случившейся аварией. Было установлено, что она произошла из-за технических неисправностей в тормозной системе и рулевом управлении. Меня, конечно, интересовала эта техническая неисправность, но я как-то не смог найти времени, чтобы побывать в инспекции, где бы мне дали подробные объяснения. Думаю, что усталость и нервное перенапряжение помогли мне угодить в аварию. Но об этом никто не знал.
Всю зиму я хранил в тайне свою встречу с молодым Масларским. Не было в моей жизни более позорного случая, чем эта встреча. Чего я добивался от парня? Чтобы он признался, что он отец ребенка? Зачем? Я никак не мог объяснить себе причины этого моего поступка.
Часто, когда я лежал на больничной койке и думал, меня охватывал ужас от стыда и отвращения к самому себе. Я презирал себя настолько, что не мог видеть свою физиономию даже в зеркале. Зачем мне было вмешиваться в личную жизнь людей?.. Ко всему прочему приходилось думать и о переквалификации. Я знал, что больше не сяду за руль.
В нашей бригаде состоялось специальное собрание с единственным пунктом повестки дня: «О Марине Масларском». По их мнению, создавшемуся под влиянием Иванчева, моего старого доброжелателя, мне надо было перейти в ремонтное отделение. Спасибо Иванчеву. Он всегда был добрым и умным. Бай Драго, любитель поговорить, настаивал, чтобы меня перевели на электрокары, где работать не так трудно, как в ремонтном отделении. Спасибо и бай Драго. И он добрый! И умный! Только строгая Гергана, присутствуя на этом собрании, высказала мнение, что мне необходимо устроиться в какой-нибудь канцелярии, поскольку я разбираюсь в финансах и вопросах административного руководства. Это предложение, хотя и высказанное из добрых побуждений, очень меня разозлило. Я отверг его, написав записку и переслав ее Иванчеву. Любезный Иванчев, выпив за мое здоровье «ампулу», сказал, чтобы я не беспокоился. И я остался в среде рабочего класса. Успокоился. В ремонтной мастерской мне предстояло работать плечом к плечу с товарищем Иванчевым. Спасибо!