Приунывший и помятый от бессонницы, с полотенцем через плечо и бакелитовой мыльницей в руках, я встал последним в длинной очереди. Так в софийской Центральной тюрьме началось для меня утро в августе 1935 года. Я долго ждал. Бай Стоян выбрался из умывальной, вытирая мокрое лицо, покрасневшее и посвежевшее, и подмигнул мне.
— Выспался, земляк?
— Выспался, бай Стоян.
— Делать нечего, будем тянуть эту лямку.
Его красивые зубы, белые и ровные, ослепительно блеснули. Потом он вдруг стал серьезным, потерял свой свежий вид и озабоченно добавил:
— Решил записать тебя в свою столовку. Промой глаза и приходи. Жду тебя.
— Спасибо, бай Стоян. Приду.
В книге «Как я искал свое будущее» я ничего не рассказал о Стояне Гайтанове из села Лыките Тырновской околии, о его гостеприимстве, которое согрело меня и ободрило в ту августовскую ночь. Я не трогаю и его биографию, которая вырисовывалась на моих глазах, сложная и запутанная… Я не писал о бай Стояне, хотя думал о нем очень часто. Сейчас, спустя сорок лет, я снова вижу его как бы присыпанное мукой лицо и ищу объяснение его поступкам. Спрашиваю себя иногда: кто он был? Почему его осудили на семь лет строгого тюремного заключения? Что его заставило подружиться со мной? Может быть, то, что мы были земляками, оба родились в Тырновском крае? А может быть, то, что я каждый вечер, прежде чем уснуть, слушал его рассказы о женщине, которую он любил? Не знаю, но, как бы там ни было, все это помогало укреплению наших связей и тому, что я надолго остался возле него на соседних нарах, которые освободились через месяц. Притом мы были и в одной «столовке», то есть ели вместе с двумя товарищами из гигиенической комиссии и делились принесенной едой, которую мы получали от наших близких каждую пятницу. В этой столовке я был самым бедным, потому что у меня не было того, кто периодически носил бы мне еду. Бай Стоян был самым «богатым» из нас — его любимая работала в гостинице и оттуда могла снабжать его большим количеством еды: колбасой, котлетами, слоеным пирогом с брынзой, а иногда и чем-нибудь приготовленным ею: печенкой с рисом, бараниной, приправленной луком, или курицей в соусе. Бай Стоян гордился кулинарными способностями своей невесты. Он всегда говорил: «Когда поженимся с Бонкой, такую свадьбу сыграем! Всех вас приглашу. Наедитесь, по крайней мере, как поповские дети в день поминовения усопших».
Он счастливо улыбался при этом, а его друг из гигиенической комиссии скептически говорил:
— Э, все это хорошо, однако как быть с таким делом?
— С каким делом?