Роняя слезы, я закивала, Двейн крепко меня обнимал, стараясь поддержать.
Сотрудница морга сдернула с лица простыню, казалось, это было в замедленной съемке. На столе лежала девушка очень похожая на Мию и на меня в этом же возрасте. Но она ли это?! Я понятия не имею. Прошло долгих восемь лет, за эти годы даже я очень сильно изменилась, чего уж говорить о девятилетней девчушке, которой сейчас семнадцать.
Мистер Флинн пристально смотрел то на меня, то на Двейна, стараясь у мужа уловить признаки совести.
— Да, это она, — произнесла я тихим голосом.
Женщина накрыла девушку простыней, снова сделав пометки в документах.
— Ты можешь выйти на минутку? — обратилась я к мужу.
Он, кивнув, сразу же вышел из холодного помещения.
— Что ты задумала?
— Вас я тоже попрошу выйти, посмотрите, чтобы он не сбежал.
Флинн, качая головой, тоже вышел. Я же попросила сотрудницу морга показать попу покойницы.
— Зачем вам? — удивилась она.
— У моей сестры была большая родинка на правой ягодице. Если она вдруг ее удалила, то точно бы остался шрам. Если родинки нет, то эта девушка не моя сестра.
Женщина одобрительно кивнула, развернула ее, отодвинув простыню. На ягодице не было и намека на родинку. Первый раз в жизни, глядя на женскую попу, я роняла слезы радости. Это не Миа. Это не моя сестренка…
Выйдя из холодного помещения, я с удивлением обнаружила, как скручивают Двейна. Мистер Флинн, видимо, окончательно убедился в его виновности.
— Эмма, это ты меня сюда заманила. Ты считаешь я насильник? Убийца? — чуть не хрипел муж. — Как ты могла такое подумать? Это не я!
Глядя на супруга, я не верила ни единому слову. Он пойман почти с поличным. В его ноутбуке видео зверств, он винил меня в преступлении, которое было совершенно в отношении меня. Все говорит в пользу его виновности. И да, есть замечательное правило. Когда насильника или убийцу ловят, он все никак не может понять, как так. В чем дело? Почему вдруг подумали на него?! Он же избавлял мир от грязи. Или решал какие-то свои детские травмы.
— Где моя сестра? — прошипела я.
— Ты сбрендила? Она же лежит на столе у патологоанатома. Ты сама сказала!
— Там лежит не она. Эта другая девушка, которую ты погубил! — смотрела я со всей ненавистью, на какую способна.
Окажись сейчас я один на один с мужем, я бы его убила! Убила бы, даже не моргнув. Пусть после этого я сама стану преступницей, убийцей, но я спасу будущих жертв и отомщу за себя. Вспоминая моменты пыток, я роняла слезы, представляя, как сама наношу ему эти же травмы, причиняя неимоверную боль. Физическую боль и душевную…