Из-за ели вышел молодой китаец.
— Вот и хорошо! — воскликнул Кротенков.
Но теперь пришла его очередь удивляться. Кузнецов отозвал его в сторонку и тихо сказал, что не в праве разрешить Син Хо и его сыну здесь жить. Они пришли из-за границы.
Кротенков от изумления широко раскрыл глаза.
— Разрешить может только Никольск-Уссурийск, — настойчиво сказал чекист.
— Хорошо, я сам сведу их к начальнику Особого отдела, — сказал Дед. Он даже обрадовался, что таким образом скорее попадёт домой. Ведь, кроме Син Хо с сыном, надо доставить в Никольск-Уссурийск трёх контрабандистов.
На том и порешили.
— Завтра и пойду, — объявил Кротенков.
Но завтра, отправившись рано утром за кабаном, он вместо кабана поймал совсем другую дичь.
Приехав с поверки нарядов, Кузнецов даже опешил от неожиданности: перед заставой стоял японец, руки у него были связаны за спиной, под левым глазом темнел здоровенный синяк.
Напротив японца прохаживался Фёдор Иванович Кротенков. Кузнецов никогда еще не видел Деда в такой ярости. Чуть поодаль стояли пограничник Рябов и Син Хо.
— Видал кабанчика?! — выкрикнул партизан, повернувшись к командиру. — Вздумал угостить меня джиу-джитсу.
Дед так выразительно потряс большим костистым кулаком перед самым носом японца, что тот в страхе отшатнулся.
— В чём дело? Доложите по порядку, — предложил Кузнецов, едва сдерживая невольную улыбку.
Фёдор Иванович метнул в сторону японца взгляд, полный ненависти, стал смирно и доложил, как и где захватил самурая.
Чтобы не производить шума близ заставы, Дед отправился на охоту подальше от границы, в дальний кедровник. Он долго лежал в кустах с подветренной стороны у облюбованного кабанами места и, наконец, увидел самку с тремя поросятами. Мясо на дорогу будет! И вдруг кем-то напуганные кабаны стремительно шарахнулись влево.
Не тигр ли это? Дед замер. Ему еще не доводилось встречаться с хозяином тайги один на один.
— А вместо тигра-то на меня вылез вот этот негодяй, — волнуясь, рассказывал Фёдор Иванович. — В руке «монтекрист» держит, — Дед презрительно кивнул на лежащий на земле лёгкий карабин. — Я выскочил и схватил самурая за руку. А он, гнилая душа, вздумал пинать меня в живот. Ну, раз не хочешь подобру-поздорову — получай: пришлось о его сопатку руку марать…
«Откуда в тайге японец? Куда шёл? Зачем?» — думал Кузнецов, рассматривая самурая, высокомерно поджавшего губы.
— Вы его обыскали?
— Всё, как полагается. — Кротенков вытащил из карманов пару пистолетов, — А здесь продукты и прочее, — ткнул он носком сапога в лежащую на снегу котомку.
Чекист посмотрел на ловко пригнанную охотничью одежду, в которую нарядился японец, потом на большие военного образца ботинки.