– Большинство из вас знают, что, когда я вступил в Гвардию, Рейнара назначили моим наставником. Чего еще можно было желать? Трижды удостоенный награды за отвагу, храбрейший из когда-либо живших воинов, он прослужил в Гвардии три четверти века. Должен признаться, тогда меня это не обрадовало. Я думал, что и так уже прыгнул выше головы. Дело в том, что я никогда не рвался в Священную Гвардию. Мне казалось, что гвардейцы умирают слишком быстро, а я тогда еще не был готов к этому. Я считал, что недостоин быть гвардейцем, а уж то, что я оказался в паре с Рейнаром… в общем, далеко не этого я искал. Мне казалось, я занимаю место в Гвардии, которое по праву должно было принадлежать кому-то другому, и полагал, что герой Рейнар только зря потратит на меня время. Короче, случилось так, что я, вопреки собственным желаниям, стал тренироваться и воевать рядом с одним из величайших воинов всех времен.
Здесь кто-нибудь помнит, каким был Рейнар в бою? – Грей обвел взглядом гвардейцев и тихо рассмеялся. – Конечно же нет. Боги, неужели я здесь самый старый? Видимо, да… Рейнар не был таким же диким, как Прайс, и не был беспощадным, как наши друзья – Леон или Уворен. Когда он дрался, каждое его действие, казалось, было направлено не на убийство врага, а на то, чтобы защитить товарищей. Разумеется, он рубил не меньше врагов, чем любой другой на поле боя, но удары его чаще обрушивались не на тех, кто был перед ним, а на тех, кто атаковал его соседей – слева и справа. Много раз, сражаясь по левую руку от него, я оказывался в смертельной опасности, и спасал меня только меч Рейнара. Порой даже ценой ран, полученных им самим. Казалось, он доверял мне. Я не чувствовал с его стороны какой-то особой опеки или чтобы он специально присматривал за мной, отнюдь. Но бывало много случаев, когда мои силы подходили к концу или не хватало мастерства, и тогда Рейнар вовремя приходил на помощь. Должно быть, во время битвы он всегда контролировал мое состояние… Мое и того, кто был от него справа (те легионеры надолго не задерживались). Рейнар казался мне совершенным воплощением воина – человеком, который дерется скорее из любви к товарищам, чем ради славы. Но, чтобы понять это, надо было хорошо узнать его, поскольку вслух он об этом никогда не говорил. Для большинства он был не более чем прославленным воином. Но я надеюсь, что в конце концов хорошо разобрался в нем и что моя оценка оказалась верной.
Во время моей третьей кампании с Рейнаром, сатрианцам удалось захватить один из наших огнеметов с цистерной, полностью заряженной липким огнем. Они отступили в Эсканкистер, и мы последовали за ними, рассчитывая вернуть огнемет до того, как они раскроют секрет липкого огня и начнут делать свой собственный. Главная задача была поручена Рейнару, мне и еще двоим гвардейцам. Мы должны были выйти тайно, глубокой ночью накануне главного штурма, найти огнемет и сломать, чтобы они не смогли использовать его против наших войск.