– Праздник, на котором нет хотя бы дюжины берсеркеров, – это не праздник.
Примерно в два часа ночи с кухонь доложили, что все готово, и высокие (в два человеческих роста), сделанные почти целиком из мореного дуба двери Зала Славы наконец отворились. Роупер сел в центре Высокого Стола, стоявшего на возвышении, и осмотрел оттуда остальные, такие же немалые столы, за которыми расселись его граждане. Стены Зала Славы, устремлявшиеся ввысь, к высокому каменному сводчатому потолку, были сложены из очень прочного гранита. Под самой крышей находились маленькие оконца, не дававшие совершенно никакого света. В эту безлунную ночь зал освещался множеством двойных пылающих жаровен, расставленных вдоль стен. Колеблющийся свет от них падал на тысячи вырезанных на стенах картин, на которых только контурами изображались бесконечные сцены битв, побед, массовых убийств, заключения договоров, религиозных ритуалов, охоты и коронаций.
В эту ночь по правую руку от Роупера сел Грей, а по левую – малознакомая ему женщина – его собственная жена. На противоположной стороне стола разместился Уворен, а рядом с ним Прайс. По другую сторону от Грея занял свое место Текоа.
Для начала следовало выпить. Роупер обратил внимание, что Грей, Прайс, Текоа и Уворен употребили по рогу с пахтой, прежде чем приступить к чему-то более существенному. Прайс был неравнодушен к медовухе. Он передал свой рог в дальний конец стола, попросив других гостей наполнить его пенящимся золотистым варевом. Получив рог обратно, он встал и поднял его, не став ждать, когда в огромном зале наступит тишина.
– Сначала за хорошее! – громко произнес он. В ответ раздались одобрительные выкрики, все присутствующие стали поднимать свои напитки. – За милорда Роупера!
И Прайс выпил рог до дна. Остальные последовали его примеру. Глаза Роупера пристально следили за Увореном, пробормотавшим что-то уважительное, прежде чем осушить свой рог.
– А почему молоко? – спросил Роупер, наклонившись к Кетуре.
Она обернулась и взглянула на него своими светло-зелеными глазами с карими коронами вокруг огромных черных зрачков.
– Чтобы чем-то наполнить желудок, – ответила Кетура. – Пир будет длиться несколько часов. Если не хочешь потерять сознание прежде, чем принесут еду, советую сделать то же самое… муж, – добавила она со смешком.
Роупер выпил пахты, после чего решил попробовать бьор, стоявший рядом. На вкус напиток оказался совершенно отвратным. Он незаметно для остальных перелил его Кетуре, делавшей вид, что напиток ей очень нравится – специально, чтобы подразнить мужа, – и перешел на более привычное березовое вино.