Следующим встал Грей, подняв рог с элем.
– За героев Гитру! – объявил он. Роупер обратил внимание, что, услышав слова Грея, столы заметно притихли. – И особенно за Леона Калдисона, чуть было не располовинившего самого лорда Нортвикского!
Зал взорвался хохотом, и все подняли роги за Леона Калдисона. Могучий гвардеец, сидевший по левую руку от Прайса, поблагодарил Грея за тост легким кивком головы. Репутация у этого воина была безупречной. Как было известно всем, включая Роупера, он был одним из сильнейших бойцов Священной Гвардии. Даже Уворен любил шутить, что Леон его пугает.
Через пятьдесят тостов начались рассказы о битве, которая, как это часто бывало и раньше, стала успешной только благодаря своевременным действиям Священной Гвардии.
Над Гитру дул сильнейший ветер, когда боевые линии сошлись. Разбушевавшееся море заливало всю восточную часть поля боя солеными брызгами. Столкновение линий вышло, как удар под дых, как мощнейший пушечный залп, как сильнейший раскат грома. Звуки столкновения щитов и стали, падающих на землю воинов, топоров, разбивающих дерево в щепы, слились в один. Поверх этого чудовищного грохота можно было расслышать более тонкий шум – пять тысяч воинов одновременно выдохнули воздух из своих легких.
Последующая битва оказалась очень напряженной, как и следовало ожидать. Роупер предполагал увидеть состязание в боевом мастерстве: героические схватки на мечах и сражения один на один. Но на Гитру все решала физическая сила и крепость мышц. Анакимская линия сильно надавила на сатрианскую. Шеренги противника прогибались и сминались от колоссального натиска. Время будто замедлилось. Тела сатрианцев отжимались назад, сдавленные между теми, кто подпирал их сзади, и более сильно, более неумолимо напиравшими на них с фронта анакимами. Сатрианские шеренги взрыхлялись и разламывались, словно земля, тяжело переворачиваемая плугом. Про мечи уже почти никто не думал. Над полем висел один сплошной хрип. Упавшие и затаптываемые сатрианцы боролись за каждый глоток воздуха.
И повсюду стояла металлическая вонь. Жидкая грязь пахла металлом. Кровь пахла металлом. Металлом пах даже сам скрежет доспехов.
Противники сходились трижды, и трижды это не приводило ни к чему, кроме изнурительного бездействия. Тогда сатрианцы отступили назад и перестроили передние шеренги, чтобы хлынуть еще одной волной на тяжело переводивших дыхание легионеров. Спешенные тяжелобронированные рыцари присоединились к последней атаке, встав в центре – прямо напротив Священной Гвардии. Сражение приняло другой характер. Анакимы потеряли тридцать одного гвардейца убитыми и еще пятьдесят – ранеными. Рыцари намного превосходили по численности Гвардию, смертельно усталые легионы начали отступать с занятых позиций. Но тот день спасли Грей, Прайс и Леон.