Особенно Белламуса впечатляла их тяга к холоду. Он пытался найти этому логическое объяснение, но тщетно. Они просто любили холод. Может сам Белламус объяснить, почему ему больше нравится тепло? Почему еда доставляет больше радости, чем голод? Почему сладко пахнут розы? Некоторые анакимы путано рассказывали, что на холоде обостряется чувство маскунн (открытости). Когда тебе холодно, говорили они, ты чувствуешь больше. А когда чувствуешь больше, ты становишься единым целым с любимой тобой землей.
Было еще много другого, чего Белламус не понимал и вряд ли поймет, даже если будет изучать их долгие годы. Анакимы не любили говорить о том, что казалось им само собой разумеющимся. Они не видели никакой пользы от золота и, соответственно, не пользовались деньгами. Торговали они, выменивая один полезный предмет на другой. Возможно, это было как-то связано с их грубым пониманием искусства и символики. Все, что они рисовали или плели, выдерживалось строго в черных или кремовых тонах – они даже не понимали, зачем нужны другие цвета. У них не было письменности – за исключением нескольких специальных знаков. И даже сам язык, как обратил внимание Белламус, был удручающе расплывчат. Например, в нем не было четких определений для оранжевого, красного, синего и зеленого цветов, или отсутствовали точные эквиваленты для понятий «цивилизованный», «оптимистичный» и «дежавю». Для анакимов красный и оранжевый были просто разными оттенками одного и того же цвета, точно так же, как синий с зеленым. Цивилизацию они проклинали, в оптимизме не видели никакого смысла, а о дежавю знали даже больше, чем сатрианцы, но не имели нужных слов, чтобы это знание описать.
Кроме того, у них были собственные слова, значения которых было сложно понять уже сатрианцам. Например, слово, обозначавшее незнакомого человека, которого, как вам могло показаться, вы уже встречали раньше; или слово, описывающее то ощущение, когда вы пытаетесь что-то вспомнить и не можете; или слово, означавшее состояние, когда что-то хорошее подходит к концу; или слово, описывающее особый грех – когда короткий срок ставится выше долгосрочной перспективы; или слово для сильного ветра, превращающего ветви деревьев в бьющиеся друг о друга погремушки; или слово, выражающее чувство ностальгии, инициированное знакомым запахом; или слово для ощущения отстраненности от того, с кем когда-то вы были близки.
Анакимское слово «слуга» несло однозначно положительный смысл. Слово «пэры» означало что-то вроде «товарищи». Слово «лорд» было тесно связано с понятием «отец», а «леди» ассоциировалось с «матерью», и оба являлись синонимами выражения благодарности. В эти понятия анакимы вкладывали не самоуничижительную почтительность, свойственную сатрианцам, а скорее – чувство признательности.